Есть такие поворотные события, после которых становится понятно, кто есть кто на политической сцене. Фергюссон оказался той самой «точкой невозврата», после которой уже можно точно говорить — да, российские правые по принципиальным позициям мало чем отличаются от ультраправых.
Расизм, социально-классовое превосходство чистенькой «белой» и образованной публики над черными выходцами из гетто, особенно ярко проявилось в тиражировании пропагандистской и ангажированной статьи, появившейся на Радио Свобода прямо по горячим следам.
Полностью рассматривать все сделанные там пропагандистские заявления — от заявления о «незначительности протестов» (которым выделяли основное время в прайм-тайм практически все крупные телеканалы и вообще СМИ, не только в США, но и всего мира; которые затронули более сотни городов и более 40 штатов, в которых участвовали сотни и сотни тысяч граждан США всех рас и национальностей), до того, что якобы «невиновность была доказана и с ней все согласились» (при всех незначительных нюансах и акцентов, что выявило обсуждение) — смысла нет.
Смысл в том, чтобы показать, что иначе защищать свою точку зрения, как соврать и умолчать, у российских правых и их союзников среди «левых», просто не было. Пытаясь отойти от общих условий существования американского общества, при которых развивалась трагедия, поскольку там им крыть будет нечем, — они настаивают на необходимости рассмотрения «этого единичного случая», видимо считая, что в нём, в частном, никак не раскроется общее. В этом они полностью просчитались: система институционального расизма, дискриминации и угнетения афроамериканцев в США отлично раскрывается и в этом, и в других подобных случаях.
Практически все писавшие о процессе, писали в дни массовых протестов о том, что одним из следствий столкновений, сразу последовавших после убийства Брауна, было беспрецедентное решение выложить все документы слушаний Большого Жюри в открытый доступ, чтобы общественность могла максимально возможным образом проанализировать и убедиться в беспристрастности проведенного расследования и слушаний. Ясней ясного — это было сделано, чтобы сбить градус общественного негодования, что взорвало американское общество многотысячными демонстрациями и столкновениями с полицией, после очередного убийства чернокожего парня.
Как верно отметили в статье опубликованной на сайте CNN: «то что должно было внести больше ясности, на самом деле вытащило на свет противоречивые показания, отредактированные полицейские отчеты, противоречивые отчеты патологоанатомических исследований. В результате картина преступления стало ещё более темной и противоречивой».
Запутанно было всё: показания полицейского не совпадали с показаниями подавляющего большинства свидетелей. Если Д.Уилсон утверждал, что вежливо попросил двух негритянских парней уйти с проезжей части и перейти на тротуар, то показания напарника Брауна и нескольких свидетелей происшествия говорят, что он грубо приказал им «нахуй уйти на тротуар» (можно только порадоваться за систему американской политкорректности — в иные времена это сопровождалось бы прибавлением слова «ниггер»). Если полицейский и МакКалох (речь о нем ниже) утверждали, что Браун с напарником вступили в перепалку, то это опять не подтверждается многими свидетелями. Если полицейский утверждал, что Браун его ударил несколько раз, то свидетели и напарник говорит, что полицейский, вытянув руки из машины, попытался схватить Брауна за шкирку. Браун стал выдираться, полицейский применил оружие. Раздался первый выстрел (откуда и появляются крайне противоречивые «капли крови»), после которого Браун с напарником бросился бежать.
По показаниям Вилсона, Браун бросился бежать, когда он сделал из машины два выстрела, а после повернулся и стал наступать на полицейского, не обращая внимания на его призывы лечь на землю. Что оставалось сделать бравому служаке? Только пристрелить мерзавца, который до этого украл аж пачку сигарилл (подтверждено его напарником) и дунул один косяк (противоречивые данные аутопсии говорят о том, что мог дуть, а мог и не дуть). И конечно же он не мог, никак не мог стрелять на поражение в бегущего человека, но свидетели говорят несколько о другом развитии событий.
Напарник Брауна, когда они бросились бежать, укрылся за машинами. Мимо него пробежали Браун, а после Вилсон. Вилсон открыл огонь, после чего Браун остановился. Другой свидетель также подтверждает, что был открыт огонь и пуля влетела в здание, рядом с которым она стояла. Ещё другой свидетель утверждал, что Вилсон сразу же стал стрелять, как только Браун вырвался от него и стал убегать. В отличие от полицейского, свидетели массово говорят о том, что Браун поднял руки и даже не пытался угрожать полицейскому. Наоборот, Браун начал говорить, осторожно делая шаг вперед, что у него нет пистолета и он не вооружён, но не успел. Вилсон выстрелил в него несколько раз (видимо, чтобы гарантированно обездвижить).
PBS Newhour проанализировали 500 страниц свидетельских показаний, сравнив их с теми, что дал Вилсон. Результат виден в таблице и при всей противоречивости показаний, абсолютное большинство говорит о том, что а) Браун убегал, когда по нему стрелял Вилсон, б) Браун остановился и повернулся к Вилсону, в) Браун поднял руки, г) со стороны Вилсона было произведено несколько выстрелов с близкого расстояния в Брауна, не смотря на поднятые руки и т.д. (минимум 3, максимум 10).
Скандал подогревало и видео, полученное благодаря утечки из полицейского департамента, показывающего, что Вилсон отлично себя чувствовал уже через 2 часа, после «жестокого избиения», которое повлекло за собой серьёзную травму глаза. Ничего этого не было, более того, Вилсона сопровождал его шеф и профсоюзный адвокат (у полицейских традиционно сильные юристы, поскольку количество претензий со стороны общественности зашкаливает, а власти никак не считают нужным достойно оплачивать грязную и трудную работу), а сами полицейские предприняли экстраординарные усилия, чтобы оцепить место убийства и изолировать доступ к нему. Кроме того, выснилось, что Вилсон вообще не связывал грабеж магазина и свои действия в отношении Брауна и напарника — просто два негритянских подростка шли по проезжей части.
Вопросы возникли и к тому закону, на который упирали прокуроры при обсуждении ситуации с действиями Вилсона. Дело всё в том, что закон был не просто противоречив, но и антиконституционен, но именно на него сослались при разборе дела! Именно в этом законе штата Миссури от 1979 года говорится о том, что полицейский имеет право применить оружие (начать стрелять), в случае если преступник пытается избежать задержания и сопротивляется аресту. Решение Большого Жюри при разборе дела Вилсона уже было названо несколькими адвокатами «самым серьёзным делом с 1985 года», так как, в силу прецедентного права, решение фактически узаконивает ту форму действия по отношению к подозреваемым, что избрал Вилсон — лучшая индульгенция для любого полицейского, если он совершил убийство невиновного человека — «я стрелял в подозрительную личность!»
Но больше всего разозлило, местную, вполне себе лояльно настроенную к государству США и его буржуазному строю, публику, то что открылось в связи с представляющим полицейских Робертом МакКалохом. Кроме того, что Боб начал компанию сбора средств для защиты Вилсона, кроме того, что именно благодаря ему появились всевозможные рекламные материалы в местных газетах, слоганы и прочее (вплоть до маек и футболок), а впоследствии он был привлечен к представлению Вилсона в суде (само по себе — это уже было конфликтом интересов), журналисты специализированных юридических изданий выяснили что он а) представляя полицейских в большом жюри приводил дело к тому, что обвинений не выносили и б) его семья имеет тесные связи с полицейскими и часто действовала крайне противоречиво, откровенно выгораживая виновных со стороны полиции. Как написал в газету NYT (New York Times) один из её читателей: «было отобрано самое важное — право на честный и беспристрастный суд».
Именно последнее право находится среди того, что примиряет до сих пор громадное большинство американцев с существующей в США системой: худо ли бедно, но работающие суды, СМИ, частенько вскрывающие коррупцию и добивающиеся вычищения полит.сцены от наиболее одиозных политиканов (самых неприспособленных к политическому маневрированию, что часто принимается у оставшихся за некий либерализм), общественные организации, способные, пусть и при помощи выборов и закулисных сговоров, но влиять на поведение политиков и внизу, и наверху, сама политическая система, сильно зависящая от постоянных мелких подачек избирателям, да к тому же имеющая возможности подкупить от результатов деятельности крупнейших фин.корпораций страны «средние слои» и часть рабочего класса. Могут не работать социальные лифты (скажем получение высшего образования уже не спасает от ни от нищеты, ни от громадных долгов, и точно не гарантирует «приличного места в жизни»), но в суде — ты равен (в крайнем случае — общество тебе поможет уравнять неравные шансы). При всем идеализме этого положения — оно срабатывало, и не раз.
Это поддерживало веру в то, что для большинства, общество и буржуазная система может быть честной, хотя бы на уровне защиты их прав и свобод, но за последние пару-тройку десятилетий именно этому был нанесен мощнейший удар. Критика американского общества стала раздаваться из тех слоёв, что до этого не выказывали никаких сомнений в его правильности, кто был доволен — средние слои. Немаловажный перелом произошел на уровне американской молодежи — той самой, что пытаются представить, как «инфантильную», «глупую» и прочее. По новым замерам Pew Research именно среди современной американской молодежи (до 30 лет), социализм (как идеология) сравнялся по популярности с капитализмом — дело небывалое за последние несколько десятилетий и это тут же стало новостью для местных СМИ.
Сама империалистическая система, господствующая в США наносит удар по тем традиционным правам и свободам, что она якобы утверждает по всему миру. В деле М.Брауна это все видно как на ладони: коррумпированная полиция и прокуратура, покрывающая друг друга и отмазывающая от совершенных преступлений, власти, держащиеся за собственные кресла и предпринимающие что-то только после того, как на них надавят и применят силу, лицемерные политиканы, призывающие к классовому миру и ненасилию (да, да — я про президента США, который призывал к ненасильственным протестам), но при этом снабжающие полицию армейским вооружением, после чего у журналистов появляются закономерные вопросы — «где мы? Уже в Ираке, или ещё в США?», попрание прав и свобод граждан в угоду коррумпированной верхушки, применение силы со стороны которой оправдывают либо самые правые в США, либо откровенные расисты (особо напиравшие на грабежи в Фергюссоне, но забывшие, что именно гражданами Фергюссона были созданы отряды, охранявшие магазины от мародеров), а поверх всего этого — тот самый расизм, коренящийся в ужасающем положении негритянского населения США, в его классовом положение, в его дискриминации.
И вот именно эту систему защищают и превозносят отечественные правые, которые от каких-нибудь Дэвидов Дюков и ККК, если чем и отличаются, так только более успешной академической карьерой. Убийца и насильник ненавистен, но он хотя бы враг явный, либералы, стремящиеся убивать чужими руками (и поэтому оправдывающие применение американскими властями полиции), прикрывающиеся «гуманной» и «объективной» риторикой — многажды гаже и омерзительней.
Империализм — это реакция по всем направлениям, отечественные либералы, защищающие его в США, а значит и во всем мире, ничем не лучше отечественных пропагандистов, кричащих на каждом углу о «встающей с колен России» — различия между ними чисто стилистические.
Источники:
(1) http://goo.gl/uJKkYa
(2) http://goo.gl/1Px1Hk
(3) http://goo.gl/O1Y3zl
(4) http://goo.gl/Ux842t
(5) http://goo.gl/izG9Tr
(6) http://goo.gl/Frv8qH
(7) http://goo.gl/zfs5D4
(8) http://goo.gl/cNNVT3
(9) http://goo.gl/VQT6dD
1 декабря 2014
