Поговорим теперь об интернационализме. Сегодня многие товарищи, называющие себя коммунистами, интернационализма какбе стесняются. Начинают блеять, что «конечно, свою культуру нельзя отвергать». Что интернационализм — «ошибка большевиков». Наконец, даже договариваются до того, что интернационалисты — «это и есть те самые «враги народа», которых Сталин в 37-м году пострелял». Разумеется, товарищам не хочется себя причислять к «нехорошим» интернационалистам. Ведь
Интернационализм отрицает родину, и национальную культуру, и самый национализм, и духовный акт своеобразно-национальной структуры. Интернационалист, будучи духовно никем, желает сразу стать «всечеловеком»; и это не удается ему, ибо всечеловечество есть духовное состояние, которое может быть доступно только духовно и национально самоутвердившемуся человеку. То, что откроется бездуховному интернационалисту, будет не «всечеловечество», а элементарная животная низина, которая дает не культурный подъем и расцвет, а всеснижение и всесмешение.
Вот так обличал интернационализм знаменитый философ-нацист Иван Ильин. И, разумеется, врал Ваня, аки сивый мерин. Ну, или не врал, а просто ни бельмеса не понимал в том, что такое интернационализм. Хотя я думаю — таки врал, скотина. Приведённая цитата вообще ничего общего с реальностью не имеет. Потому что
Интернационализм — это не столько про родину и национальную культуру, сколько (опять-таки!) про экономические интересы. Интернационалист понимает и признаёт, что у трудящихся разных стран и рас — одинаковое положение и одинаковые интересы. Что буржуй с одинаковым удовольствием эксплуатирует и угнетает русских, татарских, еврейских, немецких, французких, индийских трудящихся. Соответственно, все эти трудящиеся, независимо от своей национальности, заинтересованы в одном — поставить буржуя на ножи, создать пролетарское государство и строить общество, в котором каждому гражданину будет обеспечено благосостояние и предоставлены возможности для полного всестороннего развития. Долг сознательного пролетария — поддержать своих товарищей другой нации в их борьбе за освобождение труда от уз капитала. Потому, что победы и поражения у мирового пролетариата — общие. Вот признание этого факта и есть признание правоты интернационалистов. А факт, как говорится, — налицо. Русские пролетарии прогнали буржуев, построили социализм — а жить стало лучше пролетариям всего мира. Американские, английские и т.п. капиталисты были вынуждены ослабить гнёт, чтобы хоть немного успокоить трудящиеся массы и не спровоцировать мятеж уже у себя дома. Русские пролетарии проиграли в классовой борьбе, потеряли пролетарское государство — и тут же по всему миру капиталисты начали наступление на права рабочих, тут же начал возрождаться колониализм, тут же вернулись самые уродливые формы угнетения трудящихся. Вот вам и весь хрен, до копеечки.
На фотографии интернационалисты коммунисты из разных стран во время войны в Испании 1936 год
Позвольте, возразит свидомый националист, но разве не прав Ильин, разве не отрицает интернационалист родину? Ведь Маркс же говорил, что пролетарий не имеет Отечества! Говорил, да. Подразумевая, что нет в мире ни одного государства, отстаивающего интересы пролетариата. Вот и всё. Значит ли это, что сознательный пролетарий должен перестать считать себя ирландцем, французом, поляком, немцем, грузином, украинцем — и превратиться в «общечеловека»? Значит ли это, что, к примеру, сознательный русский пролетарий должен забыть Невского, Пожарского, Суворова и Кутузова, перестать любоваться берёзками, пускать слезу под песню «Степь да степь кругом» и плясать «Камаринскую»? Должен ли сознательный пролетарий искоренить в себе чувство национальной гордости? Да с чего бы ему такое делать?! Как это должно помочь в борьбе с буржуазией? Как это должно помочь пролетариату подняться до положения ведущего класса нации? Глупость и ничего более. Лучше всего на этот счёт Ленин высказался:
Чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям, чувство национальной гордости? Конечно, нет! Мы любим свой язык и свою родину, мы больше всего работаем над тем, чтобы ее трудящиеся массы (т. е. 9/10 ее населения) поднять до сознательной жизни демократов и социалистов. Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты.
Так что, товарищи, национальная гордость — сама по себе, а интернационализм — сам по себе. Одно другому не мешает, даже наоборот. Зачем же буржуазные идеологи приписывают интернационалистам всякую несусветицу? Бгг ))) А угадайте с трёх раз. Или просто прочитайте предыдущий пост.
С Родиной-матерью разобрались, теперь насечёт культуры. Почему-то общим местом стали утверждения, будто интернационалист непременно хочет национальную культуру изничтожить. Хотя большевики-интернационалисты на практике добились пышнейшего расцвета культуры во всех республиках Советского Союза. В чём было отличие этой культуры от культуры, существовавшей в РИ? Она была пролетарской.
Пролетарская по своему содержанию, национальная по форме, — такова та общечеловеческая культура, к которой идёт социализм. Пролетарская культура не отменяет национальной культуры, а даёт ей содержание. И наоборот, национальная культура не отменяет пролетарской культуры, а даёт ей форму.
(с) тов Сталин.
Как понять — «пролетарская по своему содержанию культура»? Это значит, что мы отказываемся от всей предыдущей культуры и строим новую, с нуля? Нет, конечно. Грубо говоря, берём сундуки с доставшейся нам в наследство культурой и перетряхиваем их, выбираем то, что нам пригодится, а остальное — на свалку. Пушкина, Тургенева, Чехова, Станиславского, Глинку, Мусоргского, Чайковского, Шишкина, Репина — оставляем, а всякую накипь выкидываем с парохода Истории. Пословицу «сам погибай. а товарища выручай» — оставим, годная пословица. Пословицу «не наебёшь — не проживёшь» — выбросим как пережиток. К месту процитирую Лебедева-Кумача, замечательный фельетон в стихах «Чёрное слово», там хорошо показаны принципы, по которым строилась новая культура:
Пьяный возница бьёт потную лошадь, Глаз лошадиный заплакать готов, И в такт ударам льются на площадь Густые потоки чёрных слов. А рядом ребята на детской площадке, И люди с портфелями держат путь, Идут — и как будто играют в прятки, Мы, мол, не слышим! Всё в порядке! Разве поморщится кто-нибудь. И кажется всем привычной вещью, Что меркнет солнце от чёрных слов, Что лошадь плачет по-человечьи,
А человек ниже всех скотов…
Мне могут сказать: — Вы не всё рассмотрели.
Чудак! А милиция наша на что?
Слышите, как выводит трели
Над мостовой милицейский свисток!
Слышу. Вижу. Читаю газеты.
Законы советские знаю и чту.
И знаю ещё, что одним декретом
Не вытравить чёрных слов в быту.
Ко всем хулиганам и сквернословам
Милиционеров нельзя прикрепить.
С чёрным делом и чёрным словом
Каждому надо в бой вступить.
Эту плесень ушедшего мира
Наше солнце ещё не сожгло, —
С улицы — в дом, из трамвая — в квартиру
Чёрное слово, шипя, уползло.
Оно повсюду находит проходы,
Таясь, как зараза, в толпе людской,
Ползёт на фабрики и на заводы,
Гнездится в школе и в мастерской.
Оно, как грязь, прилипает к коже,
Не разбирая лиц и чинов,
И, смотришь, иной начальник не может
И часу прожить без чёрных слов.
Товарищи! Долго ль мы ещё будем
Терпеть сквернословье в своём быту?
Давно пора нам, советским людям,
В родном языке навести чистоту!
Не смеют охальники и хулиганы
Хриплый голос свой поднимать
И оскорблять рыготнёй поганой
Высокое, светлое слово «мать»!
В стране, где свято чтут материнство,
В стране героических матерей
Пора заклеймить, как последнее свинство,
Слова, недостойные даже зверей!
Я знаю, есть люди, которые скажут:
— Вы чистоплюй, товарищ поэт!
Чёрное слово — как масло к каше,
И ничего в нём преступного нет! —
И станут доказывать, что народу
Близок набор этих слов гнилых,
Что это слова самой русской породы
И не обойдёшься в работе без них.
Ложь и поклёп на народные вкусы!
Ложь и поклёп на рабочий класс!
В этих речах простовато-искусных
Голос врага унижает нас.
Нет, не крестьянин, не пролетарий
Бесславный родитель чёрных слов, —
Их выдумал деспот, их выплюнул барин
Для черни, для дворни и для рабов.
Они рождены обжорством и блудом,
В них тёмного времени хамство и злость,
Они появились, чтоб с «чёрным людом»
Могла разговаривать «белая кость».
А нам… Нам остатки такого «наследства»
Надо скорей уничтожить дотла,
Чтоб нашу советскую юность и детство
Эта зараза лизнуть не могла.
От слова грязного и гнилого
Освободим нашу гордую речь!
Русское, светлое, красное слово
От чёрного слова будем беречь!
Борьбу поведём беспощадно и смело,
Чтоб сгинув навеки, пропали они —
Чёрное слово, чёрное дело,
Чёрная совесть, чёрные дни!
(с) Василий Иванович Лебедев-Кумач.
Вот вам отношение интернационалиста к культуре. Кстати, забавно, что обвинения по поводу уничтожения национальной культуры большевикам бросают люди, которые русскую культуру низвели до вот такого убожества:
Ещё один вредный миф. Будто бы интернационалисты считают, что «все нации одинаковы». Тут — снова враньё и передёргивание. Интернационалист не говорит, что все нации одинаковы, он признаёт наличие в мире более развитых и более отсталых наций (сложно не признать очевидное). Но интернационалист, в отличие от «националистов», «имперцев» и т.п. не считает, что отсталые нации подлежат порабощению или уничтожению. Он считает, что отсталые нации нужно опекать, помогать им. «Врывались в нищие кишлаки и аулы, оставляя после себя школы, больницы, дороги, фабрики и заводы» — это как раз по принципам интернационализма.
Резюмируем в двух словах. Интернационалист не призывает отказаться от родины и забыть национальную культуру, интернационалист призывает трудящихся всех наций совместно восстать против угнетателей. Запомните этот тезис, товарищи. И швыряйте его в лицо каждого, кто захочет опорочить светлую идею пролетарского интернационализма.
Некоторые граждане представляют себе типичного интернационалиста примерно вот так:
Но это — ни разу не интернационалист. Лозунг интернационалистов: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» А «Родина там, где задница в тепле» («ubi bene, ibi patria») — лозунг не интернационалистов, а космополитов. За богомерзкий буржуазный космополитизм жевану в другой раз.
