В продолжение обильной дискуссии http://colonelcassad.livejournal.com/1181046.html на тему автоматизации и роботизации социалистического строительства.
Товарищ vladimir_linin излагает свои взгляды на то, как достижения научно-технического прогресса в сфере компьютерных технологий должны помочь делу организации плановой социалистической экономики.
Согласно марксистской теории, смена общественно-исторических формаций происходит, когда существующие производственные отношения перестают удовлетворять развитию производительных сил. Но что значит — развитие производительных сил? Это появление и развитие новых технологий, которые не могут быть с толком применены в старых условиях. Для феодализма не нужны ткацкий станок и тем более — паровая машина.
Станок неэффективен в единственном числе, ему нужна фабрика, а фабрики требуют свободных рабочих — много рабочих, отвязанных от земли, не подчиняющихся лендлордам. Но даже там, где ещё не сложились крупные фабрики, станок всё же сильно поднимает производительность труда, повышает выработку продукции. А продукции нужны покупатели — не малочисленные дворяне и не крестьяне, живущие натуральным хозяйством, а многочисленные и зажиточные свободные горожане. Паровая машина — средство приведения в ход тех же станков и создания мощного транспорта, который который везёт большие массы товаров и не может действовать в рамках феодальных границ и застав.
Подобные изобретения для полноценного внедрения требовали новый общественный строй, они не могли использоваться в рамках феодальных экономических отношений — и заработали в полную силу, лишь когда буржуазия завоевала политическую власть, когда установился капитализм.
Затем капитализм создал массовое производство, поделил земной шар, накопил огромные богатства и сосредоточил их в монополиях. Наступила эпоха империализма. Ленин, видя обострение противоречия между общественным характером производства и частнокапиталистическим характером присвоения, предсказал крах империализма в непродолжительном будущем. Но Ленин ошибся. У капитализма оказался огромный запас прочности. Капитализм многому научился у социализма, сумел выжить и даже загубить социализм. Капитализм справился со множеством проблем и сумел, в отличие от рабовладельческого строя и феодализма, «переварить» массу новых технологий без вреда для себя, сам же выступая локомотивом технического прогресса, извлекая всё больше прибыли на основе внедрения достижений НТР.
Но, в конце концов, змея поймала себя за хвост. Появилось такое достижение, которое капитализм переварить не может. А именно — цифровая техника.
На раннем этапе, когда электронно-вычислительные машины действительно занимались вычислениями, когда они были просто мощными калькуляторами, то есть до конца 1970-х, у них не было никакой особой собственной роли, они отлично вписывались в капиталистическую экономику и приносили пользу, вполне адекватную вложениям. Но росла сложность и производительность вычислительных устройств. Их стали привлекать к обработке больших массивов данных. Что потребовало хранения этих самых данных. Появились первые примитивные сети. Появились средства для текстового и затем графического отображения информации. Резко ускорилась миниатюризация ЭВМ… И так далее, и тому подобное. Что мы получили в итоге? Массовую компьютеризацию, основанную на повсеместном распространении персональных компьютеров и вспомогательных сетевых устройств, которые и составили подавляющую долю вычислительных мощностей мира.
Чем же заняты сотни миллионов ПК? С технической точки зрения, ничем. Машина, на которой я это пишу, в текущий момент загружена на 0,5-6,0% (в основном 1-2%), то есть фактически простаивает. Таковых машин в мире ещё миллиард или больше. Чем занят её гигантский накопитель на жёстком диске, который в состоянии вместить все важнейшие книги, написанные человечеством, и ещё много не важных? Частично пустует, частично занят банальными фильмами и музыкой. Я ещё могу заявить, что эта развлекаловка имеет некоторое отношение к искусству, а миллионы других пользователей, скачивающих себе очередной альбом димы еблана, и тем похвастать не могут, да их это и не волнует. А для чего массово используется сверхскоростная Сеть, охватывающая весь земной шар? Для скачивания всё той же третьесортной развлекаловки, для распространения порнографии, для видеоигр, для мусорной и легальной рекламы и, конечно, для пустой болтовни.
Это, так сказать, на домашнем уровне. А что имеем на производственном? Гигантскую отрасль, а точнее, целых три гигантских отрасли — одна по изготовлению компьютерной техники, друга по ремонту и обслуживанию, третья по написанию бесконечных версий программ. Ничего, что новые версии по функциональности незначительно отличаются от старых, и функциональность эта зачастую никогда не востребована пользователями, но для исполнения новые версии требуют впятеро более мощных компьютеров, чем 10 лет назад. Ничего, что в банке «Альфа-кредит-супер-банк» и в банке «Бета-кредит-супер-банк» разные программисты за хорошие деньги пишут по сути одинаковые программы. Ничего, что компьютеризованная бюрократия непрерывно изобретает новые и новые формы отчётности, которые, в свою очередь, порождают фантастическое число никем не читаемых бумажных документов (привет тайге!). Зато компьютеризация.
Про экономическую отдачу от компьютеризации я уже писал на примере «Почты России». В 2000-е годы она была полностью компьютеризована и связана единой сетью. Результат известен всем, кто этой почтой пользуется… На самом деле точно такая отдача во всех отраслях. Автомашину «Победа» проектировали рейсфедером и логарифмической линейкой три года — от эскиза до постановки на конвейер, «Ладу Калину» готовили 11 лет, из которых 4 года заняло интенсивное компьютерное проектирование. На макроэкономическом же уровне наличие компьютеров позволило значительно ускорить перетекание капитала из «реального сектора» в финансовые пузыри.
А какова социальная отдача компьютеризации? Мало того, что молодёжь годами играет в футбол по сети, но даже не пытается выйти на улицу с мячом (пример из жизни моих знакомых), а «соцсети» имеют характер настоящей, без кавычек, наркомании. Но развитие вычислительной техники использовано буржуазными правительствами как способ опутать граждан тотальной слежкой: миллионы видеокамер, тотальный анализ интернетовского трафика, те же соцсети, которые на самом деле являются способом сбора досье на всех и каждого. И ещё, конечно, принуждение населения к использованию безналичных расчётов — чтобы все деньги на деле принадлежали банкам, и чтобы любого гражданина можно было контролировать, «держа» его за кошелёк.
Итак. Компьютерная техника даже технически не работает на полную мощность. Когда используется, то служит интересам бессмысленной бюрократии, надуванию финансовых пузырей и для подавления свободы, полезная экономическая отдача — мизерная. Фактически три компьютерные отрасли работают сами на себя, впустую пожирая невосполнимые природные ресурсы. С нашествием «планшетов», то есть компьютеров, принципиально не годных для работы, а только для развлечения, это становится особенно явственным. Компьютеры при капитализме не нужны! Но производятся, так как приносят прибыль капиталистам. Цифровая техника — это крупнейшая из искусственных потребностей, навязанных капиталом обществу.
А нужны ли компьютеры при социализме, при строительстве коммунизма?
Переворот в компьютерной технике начался тогда, когда падение социализма в СССР приняло необратимый характер. Первые плоды этого переворота стали доступны «на Западе» тогда, когда падение социализма перешло из скрытой в активную фазу (середина 1980-х). Поэтому экономику и людей в СССР компьютеры в нынешнем понимании этого слова никак не коснулись. Советские компьютеры в массе оставались простыми «считалками». Ну, а если губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича… то есть предположить наличие нынешнего технического уровня при социалистическом общественном строе? Какие вообще были особенности того строя?
В СССР огромной проблемой был «учёт и контроль», о котором писал ещё Ленин. При постоянном усложнении номенклатуры производимой продукции становилось всё труднее планировать народное хозяйство — при том, что и изначально было почти невозможно. Ведь ни одна пятилетка не была выполнена буквально, по всем показателям. А под конец план превратился в заметный тормоз НТП, так как внедрение новой продукции вело к срыву имеющихся сиюминутных планов, что влекло неиллюзорные санкции для руководителей разных рангов.
Википедия услужливо подсказывает: «В 1922 году Людвиг Мизес в своём труде «Социализм» подверг критике идеи социализма и выдвинул так называемый калькуляционный аргумент — обоснование невозможности существования стабильной социалистической экономики, и, следовательно, социализма как реалистичной системы устройства общества. Мизес утверждал, что при социализме невозможен экономический расчёт и в этом он видел основной недостаток социализма. Невозможность экономического расчёта при социализме следует, по его мнению, из невозможности сравнения субъективных ценностей при отсутствии добровольного обмена (то есть свободной торговли), результатом чего он считал накопление дефектов в планировании и распределении ресурсов, ведущее к перепроизводству бесполезной продукции и массивной трате ресурсов на экономически сомнительные проекты — при одновременном дефиците практически всего, что простые люди хотели бы иметь.»
Пассаж насчёт «невозможности сравнения субъективных ценностей» следует отнести к специфическому устройству мозга буржуазных экономистов и австрийской школы в частности, но в целом Мизес предсказал ситуацию советского дефицита и верно указал источник — дефект планирования. Почему ему это удалось? Потому что, как подобает буржуазному учёному, он исходит из вечной данности и неизменности текущей ситуации. А те методы планирования, которые были известны к 1920-м годам, сохранились в СССР на протяжении 50 лет практически в неизменном виде, оттого проблема планирования и контроля была неизбежна.
Бичом советской экономики к её закату стало явление, скромно называемое «встречными перевозками», когда огромные массы грузов бесполезно перевозились по стране взад-вперёд. Доходило до полного абсурда: в 1987 году в Магадане, центре рыболовства, продавались рыбные консервы (сардины), произведённые в Калининграде, а ещё до того — эстонские. Возможно и даже вероятно, что встречные перевозки во многих случаях были сознательным вредительством, но важен сам факт, что проконтролировать их было уже невозможно. (Здесь ещё можно обратить внимание, что такого дефицита и хаоса со снабжением, как в СССР, не было в восточноевропейских странах, благодаря именно разнице в масштабах государств.)
Другая проблема — хищения. Ю. Мухин, не стесняясь, пишет в мемуарах, что рубероид в их городе не поступал в торговлю, «зато» его заказывали в избыточном количестве на завод, а там уже разворовывали в соответствии с «разумной нормой». Тоже видим невозможность контроля и правильного планирования — если бы реально имевшийся в наличии продукт был правильно спланирован к продаже, то и хищений было бы меньше, а если бы можно было точно спланировать расход рубероида заводом, то их совсем бы не было.
Можно и ещё привести примеры — с лёгкой промышленностью, которая успешно и качественно выпускала модели одежды прошлого десятилетия, и т. д., но тут лучше сходить к антисоветчикам типа «Германыча», они расскажут красочнее.
Итак, мы видим, что учёт, контроль и планирование в том примитивном виде, как они были заимствованы у капитализма на заре СССР, работают плохо и иногда вообще никак. Конечно, переход от планирования в рамках предприятия к планированию в рамках всей страны должен был дать положительный эффект за счёт уничтожения частнособственнической анархии — и дал. Но по мере роста экономики встали непреодолимые трудности — своевременное обновление номенклатуры, выравнивание диспропорций в снабжении между регионами, оптимальное планирование складирования и перевозок («логистика») и т. д. Старые технологии сбора и обработки информации не могли с этим справиться, слишком велики были время обработки данных и влияние человеческого фактора на каждом промежуточном этапе. Вот тут-то и пригодились бы компьютеры и всеохватывающая сеть! Нельзя сказать, чтоб этого никто не понимал. Патриарх советской информационной науки В. М. Глушков мечтал о создании «безбумажной информатики», когда все управленческие действия будут полностью автоматизированы, а роль бумажного документа будет сведена почти к нулю. Но он рассматривал вопрос как техник, а не как коммунист, сам не до конца видя глубину своей идеи.
Вернёмся к началу статьи. Если мы говорим переходе к коммунизму, то не может быть сомнения: коли переход от одной общественно-экономической формации к другой обеспечивался появлением новых производительных сил, то тем более переход к «не-формации», к концу полуживотной и началу чисто-человеческой истории, к победе человечества над слепой стихийностью должен произойти в результате нового скачка производительных сил. Чисто философски следует, что, используя только те производительные факторы, которые унаследованы от капитализма, нельзя будет создать новый строй. И практика действительно показала, что основные экономические проблемы социализма оказались в сфере планирования и распределения, это то узкое место и тот вопрос, на который капитализм дать ответ не в состоянии. Таким образом, вывод планирования и распределения на новый уровень — это не просто техническая задача, это задача политическая и цивилизационная, это задача строительства коммунизма.
Здесь безбумажная информатика Глушкова — то, что надо. Однако далёкое от марксизма руководство СССР подходило к задаче развития вычислительных средств, как к строительству какого-нибудь КАМАЗа, то есть — назначало организационные задания, выделяло даже некоторые средства, но не понимало системообразующей и ключевой роли проблемы, поэтому результат был мизерный. Считалки остались считалками. В городе Калинине (ныне Тверь) был создан всесоюзный банк программ, куда должен был поступать весь разработанный в стране софт в бумажном и электронном виде для дальнейшей передачи во все заинтересованные организации. Рихарду Штальману с его убогим буржуазным либерализмом такая свобода ПО и не снилась! Но в реальности все пороки советского учёта и контроля сказались и там: многие разработчики софт не присылали, другие поставляли в нерабочем виде, обмен был поставлен «никак» и т. д., а с приходом перестройки дело вовсе заглохло. Главное же, не было сети, не было связности между вычислительными центрами.
Всё это, конечно, дело прошлое. Но это и дело будущего, то самое ключевое звено, ухватившись за которое, мы можем вытащить всю цепь социалистической экономики. Ещё и ещё раз повторю: переход от капитализма к социализму, как низшей стадии коммунизма — это переход от анархии производителей, поставщиков и потребителей к контролю и планированию всех ресурсов, от игры эгоизма и случайности — к торжеству справедливости и разума в экономике. Значит, все силы нужно бросить на новую организацию планирования и учёта с использованием новейших технических средств. Как станок и паровоз опосредованно разрушили феодализм, так сеть и компьютер должны изничтожить пережитки капиталистической анархии.
Сейчас есть уже физические сети на всех предприятиях. Есть многочисленные компьютеры, которые считают непонятно что и непонятно как, а больше всего — отрисовывают всевозможные полупрозрачные иконки и трёхмерные часики. Вычислительная мощь этих компьютеров более чем достаточна. По прикидке, только лично принадлежащие мне ЭВМ мощнее, чем все ЭВМ Советского Союза на момент моего рождения. Дело за «малым»: исчислить разумный уровень контрольных показателей и сделать всеобъемлющую и гибкую систему учёта и планирования. Здесь могут пригодиться отдельные алгоритмические наработки — например, сделанные для крупных торговых сетей (одна из полезных мышей, рождённых горою программной отрасли), но в буквальном виде никакой существующий прикладной софт использовать не удастся, он дефективен генетически, «бай дизайн». Системный — другое дело, линуксы ещё не до конца испохаблены корпорациями. Но с ним, конечно, тоже нужна большая работа. Никакая фирмёшка с такими задачами не справится, нужен наукоград, и не фальшивый, как Сколково, а настоящий, как были Снежинск или Троицк.
Источник — http://vladimir-linin.livejournal.com/221311.html
