Критиковать митинг “Антимайдан” будучи сторонником Новороссии – дело неблагодарное, но необходимое. Это как раз тот случай, когда дьявол прячется в деталях, поскольку никакого майдана в обозримом будущем в России просто быть не может. Зато борьба с фантомами смещает акцент с политической поддержки освобождения Донбасса.
Говорить всерьез об угрозе майдана в России может лишь тот, кто близко не знаком с российской либеральной кухней. Если в среде охранителей принято рассуждать о могучей пятой колонне, которая чуть ли не через месяц-другой поставит палатки на Красной площади с флагами Евросоюза, начнет кидать осколки мостовой в ОМОН, захватывать здания. Между тем, среди либералов, которые теоретически должны все это провернуть, царят совсем другие разговоры – там сильны чемоданные настроения, многие сваливают в эмиграцию, а те, кто остались ведут себя смирно, опасаясь подставиться под усилившееся “антиэкстремистское” законодательство.
Некоторым кажется, что жизнь российского майданщика – это тренировочные лагеря, семинары зарубежных кураторов, отработка уличных акций неповиновения. Ничего такого нет и в помине. Системная работа по налаживанию оргструктуры протеста ими практически не ведется: лидеры довольствуются грантами (сейчас принято подсасываться к “Открытой России” Ходорковского), изображая некую деятельность для отчетов, а масса – сиденьем в интернете, прерываемым раз в месяц походом на митинг. Немногочисленных буйных, психов-демшизоидов, готовые хоть каждый день стоять с плакатом “Прости нас, НАТО и Гаагский трибунал!”– единицы, и погоды они не делают. Такое положение дел устраивает как силовиков, позволяя им рапортовать о том, что ситуация под контролем, так и либералов, комфортно плывущих по течении в ожидании лучшей жизни.
То, что российские либералы – публика без яиц, показали события конца 2011 – начала 2012 года, когда все попытки направить недовольство результатами парламентским выборов по несанкционированному сценарию были пресечены самими лидерами белоленточников, находящимися на крючке у администрации президента, что они не раз раскрывали потом в интервью. Собственно говоря, вместо потенциального майдана были выбраны стопроцентно контролируемые и управляемые формы – всяческие стояния в загоне на проспекте Сахарова.
Работать с улицей, вести людей на прорывы милицейских кордонов, российские майданщики не умеют в принципе. Если в Киеве произошло взрывоопасное слияние прозападных либералов и националистов, ставших их тараном, то в Москве ни один уважающий себя футбольный хулиган или обвешанные коловратами наци не пойдет в бой вместе с Шехтманом и Шендеровичем.
Вот и получается, что “Антимайдан” борется с тем, чего нет. Сражение с фантомами – штука специфическая, в нем каждый преследует свои цели. Одни – осваивают выделенный бюджет, другие — живут в плену собственного мифотворчества. Конечно, жизнь в нынешней России, вошедшей в зону экономической турбулентности — занятие непредсказуемое, и сложно сказать, кто развернется в стране через пару лет, однако бессмысленно объявлять священную войну тому, чего нет сейчас даже в зародыше.
Фантом “Антимайдана” не так уж безобиден, как кажется. Под лозунгами борьбы с пятой колонной происходит смешение акцента с проблемы Новороссии на информационных кадавров. Если весной и летом митинги “Битвы за Донбасс” проходили под требованием признания независимости ДНР и ЛНР, с трибуны людям говорили, что Новороссия – это Россия, что там живут такие же русские люди, как в Ростове или в Москве, наши собратья, то нынче все не так.
Донецко-луганских флагов в толпе виднеется все меньше, бессодержательного славословия в адрес режима все больше, как и согнанной массовки, и фриков всех мастей, позорящих тех людей, кто пришел на акцию осмысленно и по зову сердца. Осыпать проклятьями госдеп США – дело нехитрое, госдеп отвечать не будет. Это куда проще, чем потребовать от властей РФ признать суверенитет Донецкой и Луганской республики и прекратить, наконец, позорные реверансы в сторону “единой Украины”, когда Меркель и Олланд в компании с Порошенко-кровавым почему-то решают судьбу наших соотечественников на Донбассе.
