Даже в России крупнейшие федеральные каналы с придыханием и нескрываемым восторгом следят за заседаниями Комитета по открытым рынкам ФРС США и отслеживают малейшие изменения в интонациях американского «печатного станка».
Благодаря тому, что ФРС США является ключевым эмиссионным центром мировой экономики и поставщиком кредитов, а американский доллар сохраняет за собой статус основной резервной валюты, к притоку которой привязана эмиссия подавляющей части валют других стран в рамках политики «валютного правления», США удалось получить колоссальный инвестиционный доход в размере 1,89 трлн. долл. Именно таким оказался накопленный за 40-летие эмиссионной вакханалии и долларовой глобализации профицит счёта инвестиционных доходов – 11,2% ВВП США. Именно благодаря системе нефтедолларов США на протяжении последних четырёх десятилетий удаётся обменивать ничем не обеспеченные доллары на реальные материальные блага. Это афера по обмену товарного на бестоварное, реального капитала на фиктивный.
В настоящий момент американский доллар обеспечен не только и не столько производственным, инновационным и научно-техническим превосходством США над остальными странами (хотя отчасти это и верно), сколько военно-политическим превосходством, агрессивной милитаристской политикой, шестью флотами, военными базами и, безусловно, информационно-пропагандистской машиной, которая контролируется крупным американским олигархическим капиталом и нацелена на формирование требуемой Вашингтону и ФРС США «повестки дня». Контроль над общественным сознанием и манипулирование новостным потоком позволяет создавать требуемую «картину дня» и дестабилизировать своих стратегических конкурентов.
Дело дошло до того, что даже в России крупнейшие федеральные каналы с придыханием и нескрываемым восторгом следят за заседаниями Комитета по открытым рынкам ФРС США и отслеживают малейшие изменения в интонациях руководство американского «печатного станка». В городах и сёлах новостные ленты посвящены тому, какой объём эмиссии доллара и выкупа «токсичных» активов будет утверждён банковским капиталом с Уолл-Стрит. Это лишний раз подтверждает тезис о том, что, с одной стороны, обществу навязывается идея о том, что от руководства России ничего не зависит, а центр принятия решений расположен за океаном. А с другой стороны, это лишний раз подтверждает тезис о том, что правящие власти не хотят нести ответственность за результаты проводимой ими социально-экономической политики, не хотят вернуть контроль над страной в свои руки, а реальные рычаги управления отечественной экономикой находятся за рубежом.
В этой связи, возможное сворачивание программ выкупа активов и, прежде всего, повышение процентных ставок по займам до средних предкризисных значений (с сегодняшних 1,7-2% до 4,5-5%) рискует стать смертельным ударом для американской экономики и финансовой системы в том случае, если это произойдет до момента замещения краткосрочных займов долгосрочными. В таком случае затраты на обслуживание госдолга вырастут в 2,5-3 раза — с 1,5 до 4-4,5% ВВП. Что нанесет сильнейший и не факт, что поправимый удар по и без того хронически дефицитному бюджету США. Размер государственных расходов федерального бюджета США сегодня достигает 22-23% ВВП. В настоящий момент на выплату долгов тратится не более 6,5% всех средств бюджета. Однако, в случае роста процентных ставок и удорожания заимствований, на выплату процентов будет уходить 17-20% ВВП, что станет неподъемной ношей даже крупнейшей в мире экономики США.
При этом важно понимать, что на протяжении последних 4 лет Минфин США судорожно рефинансирует и замещает ранее взятые краткосрочные займы (сроком от 1 до 3 лет) долгосрочными (сроком от 10 до 30 лет), пользуясь искусственно заниженными процентными ставками. Делается это для того, чтобы выиграть время и не сесть на мель, когда ФРС будет вынужден свернуть программы количественного смягчения, что спровоцирует сильнейшиё рост процентных ставок по займам.
Неудивительно, что сама ФРС по указке Федерального Казначейства США в последние годы выкупает исключительно долгосрочные госбумаги с длительным сроком погашения — 10-20 лет. Если до кризиса в них было вложено лишь 50-60 млрд. долл., то сегодня, если верить данным ФРС США, на их долю приходится уже 2,01 трлн. долл. Объём эмиссии американского доллара под приобретение государственных облигаций с длительным сроком погашения вырос в 35-40 раз за последние пять лет.
Другими словами, ФРС США как центральный банк не только кредитует правительство и монетизирует госдолг, что России в 90-годы категорически запрещал делать МВФ и Всемирный Банк, но и дает Правительству долгосрочный инвестиционный кредит под отрицательную с учетом инфляции процентную ставку. Эти деньги Минфин США направляет на развитие инноваций, финансирование НИОКР и науки, поддержку высокотехнологичных отраслей промышленности, модернизацию инфраструктуры и даже на ведение агрессивной политики и военных операций США по всему миру. Это к вопросу о том, как создаются долгосрочные инвестиционные ресурсы в экономике по низким ставкам, за которые на словах российские псевдорыночные реформаторы на словах безуспешно борются уже третье десятилетие подряд.
Не только пенсионные накопления и долгосрочные депозиты населения играют в этом свою роль, но и эмиссионная политика Центрального Банка, который за счёт построения полноценной и комплексной системы рефинансирования банковской системы под залог корпоративных и государственных ценных бумаг создаёт долгосрочные инвестиционные ресурсы. Которые в дальнейшем, поступая в финансовый сектор, выступают в качестве фундамента – за счёт кредитно-депозитных операций банков они многократно мультиплицируются, создавая многоярусную надстройку долгосрочных и доступных кредитных ресурсов.
Созданная денежными властями денежная база поступает в экономический оборот, срабатывает банковский мультипликатор, запускается механизм кредитно-банковской эмиссии и в расчёте на один доллар денежной базы создаётся порядка 8-10 долл. долгосрочных кредитных ресурсов по сравнительно низкой ставке процента. Да, в России банковский мультипликатор гораздо ниже – денежная масса превышает размер денежной базы лишь 3,15 раза (28,6 трлн. рублей против 9,1 трлн. соответственно). Однако даже этот потенциал открывает колоссальные возможности – государство имеет возможность проводить адресную целевую кредитно-денежную эмиссию под финансирование долгосрочных капиталоёмких инвестиционных проектов и рефинансирование предприятий из реального сектора экономики.
