Реальная, а не литературная экономика, не выдерживает формальностей дуализма. Жёсткий антагонизм («свобода предпринимательства / бизнес запретить», «только рынок / только план») становится уделом теоретиков, в реальности же соревнуются друг с другом синтетические экономические системы, смешивающие в разных пропорциях плановые и рыночные элементы. Одним из продуктов такого синтеза являются артели и кооперативы, ныне задавленные и полузабытые.
Артель инвалидов войны в городе Молотовске (ныне Северодвинске Архангельской области). В центре — мастер сапожного цеха М.Т. Зобова. Забота о семьях фронтовиков и инвалидах войны была одной из важнейших для горисполкома Молотовска. Фото 1943 г.
Артель — это добровольное объединение людей для совместного труда, подразумевающее равную ответственность, равное участие в управлении трудовым процессом и справедливое распределение доходов. Кооператив — более продвинутый вариант артели, подразумевающий не только производство, но и сбыт продукции.
Развитие артелей и кооперативов может стать достойной альтернативой частному малому и среднему бизнесу, способом достижения баланса между общественными и личными интересами. В артели выше мобильность кадров, поскольку работники осваивают несколько специализаций сразу и способны подменять друг друга. В артели более справедливо распределяется оплата труда, что хорошо мотивирует работников, способных по-настоящему почувствовать чувство локтя, ощутить себя одной командой. Наконец, артели могут содержать кассы взаимопомощи, помогающие своим членам решать финансовые проблемы лучше, чем банки с кабальными процентами.
Сфера применения артелей и кооперативов огромна — это и массовое строительство, и торговля, и создание новых прорывных технологий. Небольшие объединения инноваторов, действующих на равноправной основе, могут быть эффективней забюрократизированных НИИ. С артели молодых гениев начинал тот же “Apple”, лишь впоследствии ставший корпоративным монстром, подконтрольным финансовым воротилам.
Артели и кооперативы прививают принципиально иную этику, чем обычные частные предприятия. Начальник, владелец и работодатель перестают быть синонимами, а значит, подрывается эксплуатация трудящихся. Разрушается искусственная кастовость, когда во главе предприятия могут оказаться люди с сомнительными профессиональными качествами, оторванные от непосредственного производства. Работники, выступающие одновременно собственниками и выгодоприобретателями предприятия — отличная база для среднего класса, только не паразитического, а трудового.
Артель — это форма самоорганизации работников, позволяющая более эффективно отстаивать им свои права и интересы, уверенней держать себя при взаимоотношении с государством. Исторически, госструктуры привлекали артельщиков для строительства объектов инфраструктуры (в частности, железных дорог), однако масштабные работы такого рода — это большая почва для злоупотреблений. Достаточно вспомнить олимпийскую стройку в Сочи, где работники часто сталкивались с невыплатой зарплаты. Один работник в таких условиях — пылинка, однако, если бы нанимали строителей не индивидуально, а целыми артелями в несколько десятков человек, то трудовые отношения были бы иными.
Артели в разных формах существовали на Руси с давних пор, успешно пережили они и Октябрьскую революцию. Парадоксальным для многих является факт, что артели и кооперативы играли достаточно значимую роль в сталинской экономике, которая, в отличие от представления либеральной общественности, отнюдь не ограничивалась хождением на работу строем под окрики лагерных надсмотрщиков.
Уже в первой советской пятилетке был запланирован рост количества артелей в 2,6 раза. Артели освобождались от большинства налогов, поддерживалась выборность их руководства (особо рьяных партфункционеров, пытавшихся прижать артели, ставили на место). По многим направлениям артельщики занимали передовые позиции. Например, ленинградская артель «Прогресс-радио» первая в Союзе выпускала ламповые приёмники, радиолы, первые телевизоры с электронно-лучевой трубкой. В блокадном Ленинграде артели выпускали автоматы ППС, обладая собственными станками, прессами, сварочным оборудованием.
На момент смерти Иосифа Сталина в СССР было 114 000 (сто четырнадцать тысяч!) мастерских и предприятий самых разных направлений — от пищепрома до металлообработки и от ювелирного дела до химической промышленности. На них работало около двух миллионов человек, которые производили почти 6% валовой продукции промышленности СССР, причём артелями и промкооперацией производилось 40% мебели, 70% металлической посуды, более трети всего трикотажа, почти все детские игрушки. В предпринимательском секторе работало около сотни конструкторских бюро, 22 экспериментальных лаборатории и даже два научно-исследовательских института. Более того, в рамках этого сектора действовала своя, негосударственная, пенсионная система! Не говоря уже о том, что артели предоставляли своим членам ссуды на приобретение скота, инструмента и оборудования, строительство жилья. Такое положение дел продолжалось до 1956 года, когда артельщина была официально запрещена и в течении нескольких лет разогнана.
Получается, что атрибутов рыночной экономики, к которым относится самоорганизация работников и народное предпринимательство, при «жёстком» Сталине было больше, чем при «мягком» Хрущёве. Второй натиск на кооперативы пришёлся на первые постсоветские годы, когда после всплеска советской кооперации, наступили лихие 90-е — рыночные фундаменталисты идеологически выдавили кооперативы из общественного сознания. Провозглашалось, что неконтролируемая приватизация, биржевые и банковские спекуляции, сомнительные ваучеры — это прогрессивно, а низовые объединения трудящихся — прошлый век. На самом деле всё было наоборот: пока гайдаро-чубайсы копировали модели середины XX века, отправленные Западом в утиль, американцы и европейцы приглашали рабочих в советы директоров крупнейших корпораций.
Однако, стоит отметить те задачи, с которыми артели и кооперативы объективно не могут справиться. Кооперативная организация хозяйства не сможет решить вопросы новой индустриализации России, требующей реанимации крупных предприятий и форсированного создания новых рабочих мест, где необходимы большие финансовые инвестиции, недоступные для рядовых граждан. Артельщики не заменят собой компании-гиганты — металлургические комбинаты с тысячами работников, не заменят прорубленные в тайге моногорода, космодромы, аэропорты и морские терминалы. В конце концов, даже артели изобретателей нуждаются в технической базе, заточенной на массовое производство. Здесь эффективней будет старое-доброе государственное планирование, поднятое на новую высоту посредством компьютерных технологий.
Автор — Андрей ПЕСОЦКИЙ, кандидат экономических наук
Источник — http://www.sensusnovus.ru/analytics/2013/11/21/17511.html
