«…Сегодня, 18 августа 1991 года, ровно в 5.00 по московскому времени, началось то, к чему он готовился полтора десятка лет. Старт первой фотонной ракеты ознаменовал новую эру в истории межпланетных сообщений…»
Большинству хорошо известны эти слова из повести Аркадия и Бориса Стругацких «Страна багровых туч». В 1957 году, когда была опубликована повесть, подобная перспектива многим казалась реальностью. Надо сказать, что писаться это произведение начало гораздо раньше, в 1955-1956 году, когда еще не о каких космических полетах не было и речи, и даже первый спутник был еще не запущен, но, тем не менее, в том, что 1991 году человек ступит на поверхность Венеры, никто не сомневался. Нет, конечно, может быть не 1991, а 1981 году или в 1997 – не суть важно. Важно было то, что грядущее освоение космоса было для людей этого времени не просто мечтой или фантазией, а почти объективной реальностью.
Всего за 50 лет до этого момента, в 1896 году, скромный учитель из Калуги Константин Эдуардович Циолковский начал писать свою работу «Исследование мировых пространств реактивными приборами» (издана в 1903 году). В ней исследователь описал возможность полета за пределы атмосферы, используя реактивный двигатель. Сейчас широко известна знаменитая «формула Циолковского», выведенная в данной работе, которая используется при расчётах ракетных двигателей, но только ей значение работ Циолковского не исчерпывается. Гораздо более важным является сформулированная Циолковским идея освоения Космоса, как «естественное» движение человечества.
Дело в том, что необходимость освоения «мирового пространства» является весьма неочевидной. Лететь куда-то на сотни тысяч, а то и миллионы километров – идея весьма странная и малопонятная не только современному Циолковскому обывателю, но и ученому того же времени. Объяснить, зачем стремиться куда-то, где условия для жизни столь непригодны, что на простое проживание требуется тратить множество сил и средств действительно тяжело. Но Циолковский смог построить систему взглядов, согласно которой развитие человечества есть процесс непрерывной экспансии разума.
Тысячелетиями человек периодически бросал уютные обжитые места, и отправлялся за пределы Ойкумены. Разумеется, в каждом «локальном» случае существовали вполне «разумные» объяснения: набеги соседей, жажда славы, богатства, и т.д., наконец, религиозные мотивы. Но всегда разные, эти «локальные» причины приводили к одному: к увеличению силы человеческого разума. Именно этот процесс и был, практически интуитивно, уловлен Циолковским. И выведя его «на свет разума», мыслитель сумел определить то самое направление, которое должно было принять развитие человечества в будущем.
В самом деле, к концу XIX века освоение земного шара, как такового, было уже завершено. Все самые мельчайшие уголки планеты были нанесены на карты, размечены и присвоены. Разумеется, до полного «контроля над планетой» было еще далеко, но, тем не менее, движение вперед было уже ограничено. Это означало, что рано или поздно, но человек вынужден будет выйти за пределы Земли, подняться над своей «колыбелью» и выйти в космос. Это следствие того же процесса, что ранее заставил человеческие племена выйти за пределы своих «родовых» земель, что заставлял путешественников и завоевателей стремиться в неизведанные земли, а мореплавателей отправляться в рискованные путешествия.
Самым удивительным в жизни Циолковского является то, что он сам оказался в точности таким же явлением всемирного прогресса. В самом деле, провинциальный учитель и самодеятельный мыслитель, которого не замечали «властители душ» своего времени, который издавал жалкие брошюры за свой счет, однозначно не мог знать, как измениться его жизнь через некоторое время. Сложно сказать, что заставляло его продолжать работать, на чем держалась его надежда пробиться в умы современников – ведь их, казалось, волновали совершенно иные проблемы. Быть материалистом в период торжества богоискательства, в период расцвета мистицизма и религиозности – имеется в виду, среди образованных классов — что может показаться более абсурдным в плане увеличения популярности своих идей.
Но, тем не менее, и в этом Циолковский оказался прав. События действительно космического масштаба, случившиеся в стране, внезапно обесценили всю мистику «Серебряного века». И так же неожиданно сделали актуальным казавшиеся маргинальными идеи калужского мыслителя. Голодная и холодная страна, которая, казалось бы, должна стремиться окунуться в мистический дурман, неожиданно для всех пожелала осваивать мировое пространство. 20 июня 1924 года в Москве было создано «Общество изучения межпланетных сообщений» — первое в мире общество, занимающееся изучением космических полетов. Страна еще не оправилась от ужаса Гражданской войны – а ее граждане жадно расхватывали брошюры с описанием межпланетных ракет На плохой бумаге, в полутемных нетопленных помещениях читали они странные, на первый взгляд, книжки о космических аппаратах, иных планетах и неземной жизни.
Может показаться странным, но в 1922 году, еще находясь в эмиграции, писатель Алексей Толстой пишет свой роман «Аэлита», в котором описывает полет советских людей к Марсу. Удивительным тут было то, что еще недавно подобное было даже тяжело представить. В знаменитом романа Богданова «Красная звезда», опубликованном в 1906 году, равно как и еще более знаменитом романе Уэльса «Война миров» именно марсиане прилетали на Землю. Подумать о том, что кто-нибудь из землян решиться на столь опасное и дорогостоящее путешествие, было невозможным. Но революция полностью переформатировала всю жизнь, выдвинув на первый план те силы, что были направлены на ускоренное развитие. И в этом смысле, идея о том, что первый человек отправиться на Марс именно из нищего Петрограда, полностью соответствовала духу своего времени.
Разумеется, путь в Космос оказался много труднее, нежели казалось Толстому. Постройка космических аппаратов требовала длительной научной и конструкторской работы. Дело в том, что во втором десятилетии XX века ракетная техника была еще очень несовершенна. Единственной «рабочей» разновидностью ракет были ракеты пороховые, но уже Циолковскому стало понятно, что они мало подходят для управляемых полетов. Поэтому в своей работе «Исследование мировых пространств реактивными приборами» он и предложил в качестве основы космической техники жидкостный ракетный двигатель.
Но ЖРД – это уже сложное устройство, во многом, работающее в незнакомых до этого режимах, в корне отличающихся от тех, что обычно применялись в технике. Поэтому для его проектирования требовалось создать несуществующие еще отрасли газодинамики или теории материалов. Требовались миллионы человеко-часов для того, чтобы ЖРД стал реальностью. Поэтому даже развитые страны не могли себе позволить применение реактивных двигателей на практике, несмотря на явную привлекательность последних. То один, то другой конструктор или ученый брался за эту задачу, но результата все не были. И это там, где промышленность и наука процветала. Что же сказать про нищую, и что еще более важно, неграмотную Советскую Россию.
Где взять тысячи инженеров и сотни тысяч рабочих, способных к производству ЖРД, если каждый более-менее грамотный (т.е. умеющий бегло читать, писать и считать) человек был на вес золота? И это не говоря еще о том, где стране, только вылезающей из ужасной разрухи, взять деньги для этого? С точки зрения здравого смысла, очевидно было, что весь космический энтузиазм «Страны Советов» обречен пропасть даром, что это только блажь не знающих реальности мечтателей.
Но что такое «здравый смысл» по сравнению с законами развития? И что такое страна, которая «оседлала» эти законы. Взрывная ликвидация безграмотности, пришествие вчерашних рабочих и крестьян в аудитории высшей школы, почти неоплачиваемая работа на сложнейших участках производства – все это привело не только к быстрому восстановлению промышленного потенциала страны, но и к стремительному рывку вперед. Выступая в 1933 году на пленуме ЦК ВКП(б), советский руководитель мог честно говорить:
• У нас не было черной металлургии, основы индустриализации страны. У нас она есть теперь. • У нас не было тракторной промышленности. У нас она есть теперь. • У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь. • У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь. • У нас не было серьезной и современной химической промышленности. У нас она есть теперь. • У нас не было действительной и серьезной промышленности по производству современных сельскохозяйственных машин. У нас она есть теперь.
• У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь.
За короткий период времени были созданы целые отрасли. Поэтому нет ничего удивительного, что и развитие ракетной техники в стране оказалось столь же эффективным, если не более того. Ведь если создание тяжелой промышленности изначально представляло собой государственную программу, то создание ракетостроения началось на добровольной основе.
ГИРД (Группа изучения реактивного движения) была организована при Осоавиахиме в 1931 году. Заметим, при добровольном обществе, что изначально значило, что никакого особенного финансирования не будет. Звучит очень странно – но сложнейшими техническими проблемами «гирдовцы» начали заниматься, практически не получая зарплату. Эта бесплатная работа и стала основой прорыва в ракетной технике – дело в том, что вначале мало кто из руководства понимал значение данного направления и важность его для будущего, и для того, чтобы появилась хоть какая-то поддержка, требовались серьезные аргументы. Группа смогла доказать главное – то, что создание советских ЖРД возможно, и технически реализуемо. И уже это стало началом советской ракетной промышленности.
Таким образом, энтузиазм 1920, вместо того, чтобы угаснуть навсегда, принес объективно значимые плоды. Идеи, зародившиеся в недрах Российской Империи, оказались созвучны революционному подъему масс, и стали следующим его, вслед за классовой борьбой, воплощением. После победы над врагами человек стал готовиться к победе над природой, он захотел подняться над Землей – и ничего не могло этому помешать. Даже страшнейшая Вторая Мировая война, вызвавшая гибель десятков миллионов людей и колоссальные разрушения, не привела к отказу от идеи полета в космос. Всего через 12 лет после ее завершения, в космос был запущен первый спутник, а спустя 16 лет в Космос полетел человек.
Говоря об влиянии войны на космос, надо сказать и вот про что. Очень многие считают, что первична была военная составляющая ракетно-космической программы, что именно с военными целями и развертывалась вся космическая промышленность. При этом забывают, правда, что подавляющее число ее составляющих: от образования рабочих и инженеров до создания высокоточного оборудования — было следствием взятого еще в 1920 годах курса на индустриализацию. Что без того задела, что был выполнен в довоенное время, вряд ли было возможным столь быстро развернуть целую отрасль промышленности. Также не стоит слишком преувеличивать значение попавших в руки СССР немецких военных разработок – в первую очередь потому, что подавляющая их часть, включая самого создателя немецкой ракетной программы вместе с проектной документацией – попало в руки США и Великобритании. Советским специалистам все пришлось делать самим.
Кроме того, если уж упоминать немецкую ракетную программу, то следует отметить, что она давала пример крайне низкой боевой эффективности жидкостных ракет. Если сравнивать затраты на разработку и производство V-2 и количество нанесенного этими ракетами ущерба, то они не соизмеримы. Именно поэтому, развертывание советской послевоенной ракетной программы вряд ли можно отнести к чисто военной необходимости. Скорее можно увидеть, как планомерно Королев и другие инженеры и ученые — может быть, и не осознавая этого, шли к своей главной цели – к идее освоения мирового
пространства. Как методично выстраивали они «лестницу в небеса» — ту самую ракету «Восток», которая и открыла человеку путь в космос.
12 апреля 1961 года – вершина этого большого пути. Пути, к которому советские люди шли с 1920 годов, с первых фантазий о полете в космическое пространство, с первых брошюр, в которых плохо пропечатанными буквами на оберточной бумаге рассказывалось о перспективах космических перелетов. Когда-то все это казалось сказкой, но советские люди были рождены, чтобы сказку сделать былью. И они это сделали. Советский человек впервые в мире вступил на тот виток развития, который открывает следующий этап в жизни цивилизации.
Пускай это покажется удивительным, но космические полеты изменили очень многое. Прежде всего, они смогли заменить чисто военное соперничество научно-техническим. Дорогостоящая космическая программа США, включая сверхдорогой «Аполлон», на какое-то время смогла удержать Америку от наращивания оборонных расходов. При этом надо учитывать, что помимо всего прочего наличие космической программы очень сильно изменяло значимость знания, как такового, породив стремление молодежи к естественным и техническим специальностям.
Это, в свою очередь, в совокупности с усилением финансирования науки, породило целый всплеск новых технологий в самых различных отраслях, даже в тех, которые, как казалось бы, мало связаны с космической тематикой. Например, с космической программой связан первый этап компьютеризации, приведший к распространению вычислительных машин, прежде всего в университетах и колледжах. Данные первые достаточно доступные компьютеры стали местом концентрации соответствующих специалистов, и, как следствие, базой для создания всей последующей компьютерной культуры, вплоть до появления ПК.
Влияние космоса на формирование hi-tech очень велико. Космос выступил в роли мощнейшего трамплина, который подбросил развитие цивилизации на невероятную высоту. В космической гонке удивительным образом соединились самые противоречивые черты, которые делали ее огромным стимулом развития: с одной стороны, она имела первоочередное государственное значение, что давало соответствующий уровень финансирования. С другой стороны –космонавтика была публична, что не позволяло заменять реальные достижения их имитацией: нельзя было только декларировать полет ракеты, надо было, чтобы ракета реально полетела.
Эта самая особенность приводила к снижению роли «символических» действий и повышению значения реальных – к тому, что значительные средства приходилось вкладывать в науку, образование, в создание высокотехнологичных производств. Кроме того, следует не забывать, что уровень космических задач ставил перед участниками гонки вопрос об оптимизации управления проектами, об применении передовых организационных методов. Создание NASA, «суперконторы», настроенной на управление программами создания космических аппаратов, по сути, означало применение методов плановой экономики в рамках капиталистической системы, замену капиталистической конкуренции внешней координацией.
В общем, космическая гонка оказалась тем механизмом, который позволил осуществить инвестиции в те программы, которые представляли собой прорыв на следующий уровень развития человечества. Без нее эти направления вряд ли были бы освоены из-за значительного количества средств, необходимых на начальном этапе, когда коммерческий успех еще не очевиден. Не будь ее, вряд ли кто пожелал бы инвестировать в микроэлектронику или производство компьютеров, в разработку современных систем связи или в поиск новых материалов. И даже такие направления человеческой деятельности, как компьютерная графика и производство компьютерных игр во многом обязаны своим появлением именно космическому прорыву человечества.
Поэтому можно сказать, что неправ оказался Сергей Переслегин, когда он писал: «…за прогресс в информатике, за создание виртуальной реальности человечество, по всей видимости, заплатило отказом от Звезд…». Как не удивительно, но физик Переслегин умудрился не заметить того, что сам прогресс информатики и даже создание виртуальной реальности было ничем иным, как элементом движения человека к звездам. Компьютерные технологии не противостояли освоению Космоса, но сами появились, как таковые, благодаря этому процессу. И отказ от движения к Звездам рано или поздно, но должен привести к откату и в компьютерной области.
И если вернуться к тому, с чего начали. На самом деле, в текущей реальности, 18 августа 1991 года никакой «Хиус» не отправился к Венере. Более того, этт день был последним перед событиями, которые были совершенно противоположны тому, о чем мечтали в 1950 годах. Через несколько дней после этого человечество решило навсегда отказаться от Звезд: страна, которая открыла дорогу в Космос, вступила на последний этап пути, ведущего к его гибели. Мало кто тогда думал, что в этот момент человек становится на путь отказа от прогресса – напротив, многим казалось, что прогресс все равно будет идти, причем намного быстрее, чем раньше. Космос казался бесполезным грузом, отбросив который, человек сможет гораздо улучшить свой уровень жизни и стать еще более свободным.
Не получилось. Ни улучшение уровня жизни, ни увеличение свободы не произошло, а произошел чудовищный откат назад. В мире, который еще недавно мечтал об освоении планет, «базовым трендом» сейчас является забивание женщин камнями и вырезание «неверных». Причем, как показывает практика, одним исламом дело уже не ограничивается – варварство проникает в любые религии и конфессии. Вместо мира, в котором люди разных стран плечом к плечу работают на одном общем фронтире во имя всеобщего блага мы видим мир, в котором подавляющее большинство погружается во все большую
нищету, а меньшинство приобретает все более немыслимую роскошь. Вместо дорогих космических ракет, от которых с радостью хотели избавиться в 1991 году люди вынуждены оплачивать еще более дорогие яхты и дворцы олигархов. Ничего не скажешь, новый мир поистине «прекрасен».
Но, как известно, на время остановить развитие можно, но навсегда это сделать – нет. Рано или поздно, но придет время, когда человек вынужден будет повернуться лицом к Космосу. Потому что иного пути – нет. Космос и технический прогресс, а значит космос и прогресс социальный, накрепко связаны друг с другом. Но раз так, то все равно, наступит момент, когда освободившись, человек вернется в небеса, когда н полеты все более совершенных космических аппаратов станут главным достижением человечества. Возвращение в Космос неизбежно, как неизбежен рассвет…
