Красные Советы — В.И. Ленин о текущем моменте (часть 1)

Написано 10—14 (23—27) сентября 1917 г.
Напечатано в конце октября 1917 г.

ГОЛОД НАДВИГАЕТСЯ

России грозит неминуемая катастрофа. Железнодорожный транспорт расстроен не­имоверно и расстраивается все больше. Железные дороги встанут. Прекратится подвоз сырых материалов и угля на фабрики. Прекратится подвоз хлеба. Капиталисты умыш­ленно и неуклонно саботируют (портят, останавливают, подрывают, тормозят) произ­водство, надеясь, что неслыханная катастрофа будет крахом республики и демократиз­ма, Советов и вообще пролетарских и крестьянских союзов, облегчая возврат к монар­хии и восстановление всевластия буржуазии и помещиков.

Катастрофа невиданных размеров и голод грозят неминуемо. Об этом говорилось уже во всех газетах бесчисленное количество раз. Неимоверное количество резолюций принято и партиями и Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, — ре­золюций, в которых признается, что катастрофа неминуема, что она надвигается совсем близко, что необходима отчаянная борьба с ней, необходимы «героические усилия» на­рода для предотвращения гибели и так далее.

Все это говорят. Все это признают. Все это решили. И ничего не делается.

Прошло полгода революции. Катастрофа надвинулась еще ближе. Дошло до массо­вой безработицы. Подумать только: в стране бестоварье, страна гибнет от недостатка продуктов, от недостатка рабочих рук, при достаточном количестве хлеба и сырья, — и в такой стране, в такой критический момент выросла массовая безработица! Какое еще нужно доказательство того, что за полгода революции (которую иные называют великой, но которую пока что справедливее было бы, пожалуй, назвать гнилой), при демократиче­ской республике, при обилии союзов, органов, учреждений, горделиво именующих се­бя «революционно-демократическими», на деле ровнехонько ничего серьезного против катастрофы, против голода н е сделано? Мы приближаемся к краху все быстрее и бы­стрее, ибо война не ждет, и создаваемое ею расстройство всех сторон народной жизни все усиливается.

А между тем достаточно самого небольшого внимания и размышления, чтобы убе­диться в том, что способы борьбы с катастрофой и голодом имеются, что меры борьбы вполне ясны, просты, вполне осуществимы, вполне доступны народным силам и что меры эти не принимаются mолъко потому, исключительно потому, что осуще­ствление их затронет неслыханные прибыли горстки помещиков и капиталистов.

В самом деле. Можно ручаться, что вы не найдете ни одной речи, ни одной статьи в газете любого направления, ни одной резолюции любого собрания или учреждения, где бы не признавалась совершенно ясно и определенно основная и главная мера борьбы, мера предотвращения катастрофы и голода. Эта мера: контроль, надзор, учет, регули­рование со стороны государства, установление правильного распределения рабочих сил в производстве и распределении продуктов, сбережение народных сил, устранение вся­кой лишней траты сил, экономия их. Контроль, надзор, учет — вот первое слово в борьбе с катастрофой и с голодом. Вот что бесспорно и общепризнано. И вот чего как раз не делают из боязни посягнуть на всевластие помещиков и капиталистов, на их безмерные, неслыханные, скандальные прибыли, прибыли, которые наживаются на до­роговизне, на военных поставках (а на войну «работают» теперь, прямо или косвенно, чуть не все), прибыли, которые все знают, все наблюдают, по поводу которых все аха­ют и охают.

И ровно ничего для сколько-нибудь серьезного контроля, учета, надзора со стороны государства не делается.

ПОЛНАЯ БЕЗДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВА

Происходит повсеместный, систематический, неуклонный саботаж всякого контро­ля, надзора и учета, всяких попыток наладить его со стороны государства. И нужна не­вероятная наивность, чтобы не понимать, — нужно сугубое лицемерие, чтобы прики­дываться не понимающим, — откуда этот саботаж исходит, какими средствами он про­изводится. Ибо этот саботаж банкирами и капиталистами, этот с ρ ы в ими всякого кон­троля, надзора, учета приспособляется к государственным формам демократической республики, приспособляется к существованию «революционно-демократических» уч­реждений. Господа капиталисты великолепно усвоили себе ту истину, которую на сло­вах признают все сторонники научного социализма, но которую меньшевики и эсеры постарались тотчас же забыть, после того как их друзья заняли местечки министров, товарищей министра и т. п. Это именно та истина, что экономическая сущность капи­талистической эксплуатации нисколько не затрагивается заменой монархических форм правления республиканско-демократическими и что, следовательно, и наоборот: надо изменить лишь форму борьбы за неприкосновенность и святость капиталистической прибыли, чтобы отстоять ее при демократической республике так же успешно, как от­стаивали ее при самодержавной монархии.

Современный, новейший, республиканско-демократический саботаж всякого кон­троля, учета, надзора состоит в том, что капиталисты на словах «горячо» признают «принцип» контроля и необходимость его (как и все меньшевики и эсеры, само собою разумеется), но только настаивают на «постепенном», планомерном, «государственно-упорядоченном» введении этого контроля. На деле же этими благовидными словечками прикрывается срыв контроля, превращение его в ничто, в фикцию, игра в контроль, оттяжки всяких деловых и практически-серьезных шагов, создание необыкновенно сложных, громоздких, чиновничье-безжизненных учреждений контроля, которые насквозь зависимы от капиталистов и ровнехонько ничего не делают и делать не могут.

Чтобы не быть голословным, сошлемся на свидетелей из меньшевиков и эсеров, т. е. тех именно людей, которые имели большинство в Советах за первое полугодие рево­люции, которые участвовали в «коалиционном правительстве» и которые поэтому по­литически ответственны перед русскими рабочими и крестьянами за попустительство капиталистам, за срыв ими всякого контроля.

В официальном органе самого высшего из так называемых «полномочных» (не шу­тите!) органов «революционной» демократии, в «Известиях ЦИК» (т. е. Центрального Исполнительного Комитета Всероссийского съезда Советов рабочих, солдатских и кре­стьянских депутатов), в № 164 от 7 сентября 1917 года, напечатано постановление теми же меньшевиками и эсерами созданного и в их руках находящегося специального учреждения по вопросам контроля. Это специальное учреждение — «Экономический отдел» Центрального Исполнительного Комитета. В его постановлении официально признается, как факт, «полная бездеятельность образованных при правительстве центральных органов регулирования экономиче­ской жизни».

Не правда ли, разве можно себе представить более красноречивое свидетельство о крахе меньшевистской и эсеровской политики, подписанное руками самих меньшеви­ков и эсеров?

Еще при царизме необходимость регулирования экономической жизни признана и некоторые учреждения для этого были созданы. Но при царизме разруха росла и росла, достигая чудовищных размеров. Задачей республиканского, революционного прави­тельства было признано сразу принятие серьезных, решительных мер для устранения разрухи. Когда образовывалось «коалиционное», при участии меньшевиков и эсеров, правительство, то в торжественнейшей, всенародной декларации его от 6-го мая было дано обещание и обязательство установить государственный контроль и регулирование. И Церетели и Черновы, а равно все меньшевистские и эсеровские во­жди божились и клялись, что они не только ответственны за правительство, но что на­ходящиеся у них в руках «полномочные органы революционной демократии» на деле следят за работой правительства и проверяют ее.

Прошло четыре месяца после 6-го мая, четыре длинных месяца, когда Россия уло­жила сотни тысяч солдат на нелепое, империалистское, «наступление», когда разруха и катастрофа приближались семимильными шагами, когда летнее время давало исключи­тельную возможность сделать многое и по части судоходного транспорта, и по части земледелия, и по части разведок в горном деле и пр. и т. п., — и через четыре месяца меньшевики и эсеры вынуждены официально признать «полную бездеятельность» об­разованных при правительстве учреждений контроля! !

И эти меньшевики и эсеры, с серьезным видом государственных мужей, болтают те­перь (мы пишем эти строки как раз накануне Демократического совещания 12 сентября ) о том, что делу можно помочь заменой коалиции с кадетами коалицией с торгово-промышленными Кит Китычами, Рябушинскими, Бубликовыми, Терещенками и Ко !

Спрашивается, чем объяснить эту поразительную слепоту меньшевиков и эсеров? Следует ли считать их государственными младенцами, которые по крайнему неразу­мию и наивности не ведают, что творят, и заблуждаются добросовестно? Или обилие занятых местечек министра, товарищей министра, генерал-губернаторов, комиссаров и тому подобное имеет свойство порождать особую, «политическую» слепоту?

ОБЩЕИЗВЕСТНОСТЬ И ЛЕГКОСТЬ МЕР КОНТРОЛЯ

Может возникнуть вопрос, не представляют ли способы и меры контроля чего-либо чрезвычайно сложного, трудного, неиспытанного, даже неизвестного?

Не объясняется ли затяжка тем, что государственные люди кадетской партии, торгово-промышленного класса, партий эсеров и меньшевиков в поте лица своего трудятся уже полгода над изысканием, изучением, открытием мер и способов контроля, но задача оказывается неимоверно трудной и все еще не решенной?

Увы! Темным мужичкам, неграмотным и забитым, да обывателям, которые всему верят и ни во что не вникают, стараются «втирать очки» и представить дело в таком виде. В действительности же даже царизм, даже «старый режим», создавая военно-промышленные комитеты, знал основную меру, главный способ и путь контроля: объе­динение населения по разным профессиям, целям работы, отраслям труда и т. п. Но ца­ризм боялся объединения населения и потому всячески ограничивал, искусственно стеснял этот общеизвестный, легчайший, вполне применимый, способ и путь контроля.
Все воюющие государства, испытывая крайние тяготы и бедствия войны, испытывая — в той или иной мере — разруху и голод, давно наметили, определили, применили, испробовали целый ряд мер контроля, которые почти всегда сводятся к объединению населения, к созданию или поощрению союзов разного рода, при участии представите­лей государства, при надзоре с его стороны и т. п. Все такие меры контроля общеизве­стны, об них много говорено и много писано, законы, изданные воюющими передовы­ми державами и относящиеся к контролю, переведены на русский язык или подробно изложены в русской печати.

Если бы действительно наше государство хотело деловым, серьезным образом осу­ществлять контроль, если бы его учреждения не осудили себя, своим холопством перед капиталистами, на «полную бездеятельность», то государству оставалось бы лишь чер­пать обеими руками из богатейшего запаса мер контроля, уже известных, уже приме­ненных. Единственной помехой этому, — помехой, которую прикрывают от глаз наро­да кадеты, эсеры и меньшевики, — было и остается то, что контроль обнаружил бы бе­шеные прибыли капиталистов и подорвал бы эти прибыли.

Чтобы нагляднее пояснить этот важнейший вопрос (равносильный, в сущности, во­просу о программе всякого действительно революционного правительства, которое за­хотело бы спасти Россию от войны и голода), перечислим эти главнейшие меры кон­троля и рассмотрим каждую из них.

Мы увидим, что правительству, не в насмешку только называемому революционно-демократическим, достаточно было бы, в первую же неделю своего образования, дек­ретировать (постановить, приказать) осуществление главнейших мер контроля, назна­чить серьезное, нешуточное наказание капиталистам, которые бы обманным путем ста­ли уклоняться от контроля, и призвать само население к надзору за капиталистами, к надзору за добросовестным исполнением ими постановлений о контроле, — и контроль был бы уже давно осуществлен в России.

Вот эти главнейшие меры:

1) Объединение всех банков в один и государственный контроль над его операциями или национализация банков. 2) Национализация синдикатов, т. е. крупнейших, монополистических союзов капи­талистов (синдикаты сахарный, нефтяной, угольный, металлургический и т. д.). 3) Отмена коммерческой тайны. 4) Принудительное синдицирование (т. е. принудительное объединение в союзы) промышленников, торговцев и хозяев вообще.

5) Принудительное объединение населения в потребительные общества или поощрение такого объединения и контроль за ним.

Рассмотрим, какое значение имела бы каждая из этих мер, при условии революцион­но-демократического осуществления ее.