Некоторое время назад особую популярность в среде патриотической общественности получила цитата, приписываемая Конфуцию, о том, что, вещам необходимо давать правильные имена и произносить их на всех базарах. Ирония судьбы состоит в том, что сегодня, когда мир разделён по границам абсолютно ложной дихотомии, правильные имена не использует никто, и патриотическая общественность подвержена этому, как никто другой. На базарах интернет-форумов и в барах — агорах нового времени — граждане делятся на требующих «введения войск» и противников «военной интервенции», певцов «русского мира» и сторонников «евроинтеграции», «фашистов» и «колорадов», «ватников» и «укропов», не замечая, что к реальности подобные разделения не имеют никакого отношения. Наиболее активные даже внезапно причастились геополитики, на основании пропагандистских публицистических статей уверовав в противостояние суши и моря также, как ретивые неофиты веруют в непреложную истинность священного писания, основываясь исключительно на его катехизисе.
После событий 2 июня в Луганске, в очередной раз можно было пронаблюдать усиление призывов к Путину о введении войск на территорию сопредельного государства в целях защиты русскоязычного населения, причём раздававшихся таким тоном, будто это вдруг решит какие-либо проблемы войны на Украине. Яуже писал на эту тему и не устану повторять, что война эта не несёт характер национального противостояния русских и украинцев, но является войной гражданской, следствием проявления антагонизма, который в скрытом виде тлеет и в самой России. Временное затухание активных очагов подобного противостояния, и переведение их в скрытую фазу, в перспективе приведёт к социальному взрыву. И в этом смысле события, происходящие на Украине, являются репетицией того, что ждёт Россию в самом ближайшем будущем в случае, если она сама не определится, наконец, с вектором собственного развития и на основании его не разработает цельную и непротиворечивую внешнюю и внутреннюю политику.
Однако призывы к российским войскам продолжают раздаваться, а иллюзии на тему «защиты русского народа» государством по-прежнему остаются неразвеянными. А между тем, призывы и иллюзии эти исключительно поверхностны и строятся лишь на банальном незнании исторически фактов.
Никакое прогнозирование действий игроков на современной политической арене невозможно без изучения исторического контекста происходящих событий, погружения в актуальные политические мифы современности и анализа интересов каждого из участников с учётом их уникального представления о реальности. Без подобного погружения мы практически обречены бесконечно витать в пропагандистских иллюзиях «русского мира», оперировать банальными штампами «конфликта востока и запада», и обращаться к метафизике противостояния суши и моря — политической теологии наших дней.
Нисколько не претендуя на глубину подобного погружения, хотелось бы бегло пробежаться по истории современной российской внешней и внутренней политики и, исходя из говорящих за себя примеров, объяснить, отчего я придерживаюсь именно той точки зрения, которую озвучиваю на протяжении длительного времени. Сразу замечу, что приводимые мной примеры могут относиться как ко внутренней, так и ко внешней политике. Некоторые из них, происходящие в переходный период развала СССР и переходу к Российской Федерации нельзя назвать иначе, как смежными, поскольку происходили они в условиях популяризации сепаратистских настроений на окраинах и в период перехода некоторых из республик из статуса «союзных» в статус «независимых».
Итак, внешней политике нашего «молодого российского государства» в скором времени стукнет уже четверть века, и если осуществить попытку охарактеризовать её одним единственным словом, слово это будет — непоследовательность.Непоследовательность эта, впрочем, является наследием последних лет существования СССР и воплощением её является последний Генеральный секретарь и первый Президент этого, уже канувшего в лету, государства. В широком смысле непоследовательность вообще можно назвать ключевой чертой деятельности Горбачёва, и именно это его качество, проявляемое им как во внешней, так и во внутренней политике, стало одной из причин развала СССР.
Он вызволял Сахарова из ссылки в Горьком и затем лишал его слова на трибуне, говорил об обновлении социализма и приближал к себе самых ярых антисоветчиков, утверждал перестройку и гласность и затыкал рты всем несогласным со своей политикой, пытался оздоровить социалистическую экономику и внедрял в неё элементы капитализма, разрушавшие её изнутри.
Во внешней политике Горбачёв был также верен себе: выводил войска из Литвы и затем военными методами подавлял в ней антисоветские настроения, выводил войска из Афганистана чтобы спасти жизни сотен «молодых мальчишек» и обрекал на наркотизацию десятки тысяч их на протяжении многих поколений, сближался с самыми антисоветскими из «иностранных партнёров» и лишал финансовой поддержки Кубу и Афганистан.
Однако во всей своей противоречивости внешняя политика Советского Союза и Горбачёва лично проявилась в его роли в объединении Германии.
Германия
26 января 1990 года прошло совещание «ближнего круга» у Горбачёва с целью разработки позицию СССР в отношении к ГДР и ФРГ. На нём присутствовали: сам Горбачёв, председатель КГБ Владимир Крючков, министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварнадзе, заведующий международным отделом ЦК КПСС Валентин Фалин, его заместитель Роман Фёдоров, а также секретарь и член политбюро ЦК КПСС Александр Яковлев и помощник президента по международным делам Анатолий Черняев.
Именно на этом совещании (на которое, на секундочку, не были приглашены ни послы ГДР, ни ведущие германисты МИД СССР) было принято решение сделать ставку во внешней политике на Гельмута Коля. Этим волюнтаристским жестом был практически поставлен крест на существовании ГДР, поскольку, в то время как Англия, Франция и даже социал-демократические силы в ФРГ хоть и выступали за объединение, но в различных терминах выражали желание его неспешного проведения, Коль, опираясь на поддержку со стороны США, всю свою политическую карьеру поставил на кон максимально быстрого поглощения ГДР Федеративной Республикой Германии. Коль готовился к выборам в декабре, и объединение как воздух было необходимо ему уже осенью 1990 года.
Стоит ли замечать, что подобное решение стало сюрпризом даже для сотрудников советского посольства в ГДР?
Три дня спустя, встречаясь с председателем совета министров ГДР Хансом Модровым, Горбачёв услышит от него: «В январе мы получили на 508 тонн меньше соответствующей договорённости. В первом квартале поставки сократятся на 1 миллион 127 тысяч тонн. Это приведёт к огромным негативным последствиям нашей химической промышленности, отразится на работе транспорта и снабжении топливом населения, на обеспечении весеннего сева». Однако от обсуждения поставок нефти Горбачев уклонился.
Позже Ханс Модров напишет в мемуарах: «Отказ Москвы от твёрдых обещаний в сфере экономического сотрудничества я оценивал как дополнительное подтверждение вывода о том, что отныне будущую стабильность ГДР нельзя обеспечить без тесного сотрудничества с Федеративной республикой»
Однако Горбачёв не был бы Горбачёвым, если бы одновременно с этим не сделал несколько поблажек своему гостю. Так, со стороны СССР было снято табу на попытки ГДР к возвращению себе инициативы по делу решения германского вопроса. На той же самой встрече Модров попросит Горбачёва и Николая Рыжкова (не путать с нерукопожатным оппозиционером, Владимиром Рыжковым) посетить ГДР в знак поддержки её Советским Союзом, поскольку «с Запада в последнее время очень активно приезжают к нам высшие руководящие деятели».
Стоит ли замечать, что подобная просьба, несмотря на её незначительность, так и не была выполнена?
Вместо этого 9 февраля Горбачёв встречается с министром иностранных дел (госсекретарём) США Джеймсом Бейкером, на которой Бейкер настаивает на трёх позициях, ключевых для внешнеполитического ведомства США.
Во-первых, Бейкер настаивал на принципе разрешения германского вопроса по принципу «два плюс четыре». Политическая игра его здесь заключалась в том, чтобы оставить страдающую от кризиса ГДР практически один на один с агрессивно настроенной ФРГ, лишив иностранные государства возможности влияния на процесс объединения. Есть версия, что Горбачев не различал принципиально форматы «четыре плюс два» и «два плюс четыре», однако подобная глупость нехарактерна даже для него. Ибо очевидно, что стоило только СССР настоять на «4+2», как за спиной ГДР начинал проглядывать могучий силуэт СССР, руша планы ФРГ по экспансии на корню. А с учётом того, что на максимально быстром объединении Германии из четвёрки стран-победителей Второй Мировой настаивали только США, при грамотном подходе для Советского Союза и ГДР открывались широкие возможности для маневра.
Во-вторых, Бейкер пожелал проведения совещаний в подобном формате после 18 марта, то есть после выборов в ГДР, когда своего поста наверняка лишится обладающий широкой поддержкой масс и способный к диалогу с ними Модров.
В-третьих, Бейкер требовал вхождения объединённой Германии в НАТО, и именно на этой встрече прозвучало обещание Горбачёву о том, что «юрисдикция или войска НАТО не будут распространяться на восток от нынешней линии».
Игорь Максимычев в своей научной работе «Пост сдан. Последний год ГДР» утверждает, что Бейкер не получил твёрдого отказа ни по одному из положений. Мало того, на следующий день, 10 декабря, Горбачёв на встрече с Гельмутом Колем руководствуется в своих переговорах именно рекомендациями Бейкера, занимая тем самым позицию сходную с позицией США. В ходе переговоров Горбачёв делает Колю самый щедрый подарок в его жизни, заявляя, что немцы «сами решают вопрос о единстве немецкой нации». Итогом встречи становится очередное подтверждение факта, кажущегося невероятным и малообъяснимым: СССР в своей внешней политике исходит из американских внешнеполитических интересов и в вопросе об объединении Германии раз за разом ставит на проамериканского политика. По её результатам Коль получает в руки ключи от германского единства и готовится примерить на себя лавры нового Бисмарка, а Модров отныне обречён, и с этого момента карьера его катится под откос.
Отныне наступление ФРГ на ГДР приобретает грубый характер.
Идея растянутого и поэтапного вхождения, к ужасу французов и англичан, похоронена, на её место пришла стремительная экспансия. Никто уже не говорит об объединении Германии, все обсуждают поглощение Федеративной Республикой ГДР, никто не обсуждает идею об общей валютной унии, все готовятся к одностороннему переходу на дойчемарку (по курсу, невыгодному для восточногерманских предприятий), а Коль становится фактически единоличным лидером переговоров и возглавляет происходящие процессы.
Встречи Горбачёва и Коля в Москве и Архызе 15 и 16 июляоформляют процесс окончательной ликвидации ГДР. Коль, уже привыкший к роскошным подаркам, в очередной раз, совершенно даром получает от Горбачёва всё, что ему необходимо. Объяснить подобное поведение Горбачёва экономическим кризисом внутри СССР невозможно. По факту, СССР, не торгуясь и не получая за это ни экономических и политических выгод, оставляет свои позиции в Европе, при готовности его западных партнёров щедро оплачивать каждый шаг русского солдата обратно восток. До фактической ликвидации ГДР 3 октября 1990 года остаётся всего полтора месяца.
Так, СССР сперва лишил международного признания, а затем окончательно позволил поглотить государство ГДР, своего союзника по Варшавскому договору.
Азербайджан, Армения и Нагорный Карабах
В то же самое время на границах самого СССР разгораются кровопролитные конфликты.
28 февраля 1988 года в Сумгаите толпа заранее подготовленная (об этом свидетельствует наличие у налётчиков списков жителей-армян и их адреса) и вооруженная толпа азербайджанцев устраивает погром, убив при этом по разным подсчётам от 30 до 50 человек.
13 января 1990 года в Баку, столице Азербайджана, после митинга и произнесения зажигательных речей, по городу расходятся (снова, как и в Сумгаите, имея на руках списки армянских жителей с адресами их квартир), по данным МВД, до пяти тысяч человек. В результате свершившегося погрома в Баку 20 января 1990 года входят части Советской армии. При этом особо стоит отметить бездействие 35-тысячного контингента внутренних войск Советской армии, находившегося в Баку ещё до погромов, с 3 января 1990 г.
То есть, находящийся в Баку контингент ВВ безучастно наблюдает за погромами и разграблением арсеналов пограничных застав, бездействует в момент погромов, и лишь спустя неделю (!!!) после них руководство СССР вводит на территорию Азербайджанской республики дополнительный контингент, давая местным националистическим силам повод для разговоров о «военном вторжении». Однако, необъяснимое на этом не заканчивается, и в день ввода войск политический сюр оборачивается кровавой трагедией. Тульские и рязанские десантники, входящие в город, встречают ожесточённое и тщательно организованное сопротивление группы людей, очевидно, заранее подготовленных к боям с бронетехникой в городских условиях.
В результате столкновений погибает от 150 до 300 мирных жителей, и «военное вторжение» из пропагандистских выкриков превращается в реальность.
В это же самое время в самой Армении сепаратистские настроения, не стесняясь, открыто начинает выражать национальная интеллигенция, а 20 сентября председатель ВС Армении Левон Тер-Петросян обращается к Ельцину о выводе союзных войск из Нагорно-Карабахского АО. Надо понимать, что Ельцин на тот момент является лишь главой РСФСР и не являлся верховным главнокомандующим, и подобное пренебрежение Горбачевым как главой СССР и нежелание вести диалог с ним имеют серьёзное значение.
В том же 1990 году в Нагорно-Карабахском автономном округе (являвшемся на тот момент частью Азербайджанской ССР) проходит сбор подписей под обращением к руководству СССР включить Нагорно-Карабахскую АО в состав РСФСР.
2 сентября 1991 года в городе Степанакерте Нагорно-Карабахский и Шаумяновский народные советы провозглашает независимость Нагорно-Карабахской республики. С учётом отделения к тому моменту от СССР и Армении, и Азербайджана, и обострения вражды этих народов на национальной почве, конфликт вокруг Нагорного Карабаха становится неизбежным.
Двоякая роль руководства СССР в данном конфликте заключается в том, что оно, с одной стороны, сыграло на руку националистическим провокаторам, что позволило последним активно эксплуатировать «антиимперскую» риторику и разжигать сепаратистские настроения, а с другой сделало всё, дабы устраниться от данного конфликта.
Результатом подобной политики стал трёхлетний военный конфликт, завершившийся 15 мая 1994 года между Арменией, Азербайджаном и Нагорным Карабахом при посредничестве Межпарламентской ассамблеи СНГ, России и Киргизии было подписано соглашение о прекращении огня и зафиксированы границы по линии текущего соприкосновения войск.
Так Россия получила неподалёку от своих границ своего «непризнанного» соседа. Непризнанным он, на секундочку, остаётся до сих пор, притом, что Молдавия всеми своими силами стремится в ЕС и Приднестровье является очевидным тормозящим фактором. А значит — конфликта вокруг этого региона можно ждать уже в самом ближайшем будущем.
Грузия и Южная Осетия
Ещё один «непризнанный» сосед возник у границ России в результате грузино-осетинского конфликта в 90-х годах прошлого века, рецидив которого в 2008 году мы могли наблюдать практически воочию.
В процессе обретения независимости Грузинской ССР, Верховный Совет Грузии в июне 1990 года упраздняет все законодательные акты Советского Союза. Одним из актов является акт от 20 апреля 1922 года об образовании Южно-Осетинской АО в составе Грузинской республики. Воспользовавшись правовым вакуумом, 20 сентября 1990 года областной совет Южной Осетии принял Декларацию о Южно-Осетинской республике, повысив, тем самым, свой статус с автономного до республиканского. Это позволяет Южной Осетии принять собственную Конституцию и встать в оппозицию к стремительно национализирующейся Грузии, максимально дистанцирующейся от Советского Союза.
Казалось бы, не только с точки зрения права, но даже из прагматических интересов СССР, логично, в данном случае, было бы поддержать Осетию и приблизить её к себе. Однако ни минобороны Язов, ни продсовмин Рыжков, ни председатель КГБ Крючков не внимают предупреждениям избранного председателя Верховного совета Южной Осетии Тореза Кулумбегова о грядущем нападении Грузии и не обращают внимания на формирование в Грузии войск Национальной Гвардии.
Мало того, 6 января 1991 года прогрузински настроенные генералы Малюшкин и Воронов снимают посты с въезда в Цхинвал, что позволяет в 4 утра войти в город шести тысячам вооружённых людей.
На следующий день Горбачёв присылает телеграмму об отмене решения Верховного Совета Южной Осетии от 20 апреля и об отмене решения Верховного Совета Грузии от 11 декабря 1990 года. Можно воспринять это в качестве попытки восстановить status quo до момента начала конфликта, однако очевидно, что Грузия, не считавшая себя к тому моменту частью СССР, документ просто проигнорировала, в то время как просоветски настроенная Южная Осетия лишалась своего республиканского уровня, а люди, стоявшие за её независимость, обретали статус сепаратистов.
Жители Цхинвала освобождают город лишь 28 января 1990 года, а на следующий день Торез Кулумбегов при участии российских военных вывезен из Цхинвала и заключен в тбилисской тюрьме.
Освободится Торез лишь 7 января 1992, а уже к февралю того же года из Цхинвала будет выведен российский полк МВД, а вооружённым силам Грузии будут переданы 90 вертолётов располагавшегося в Цхинвале вертолётного полка.
Конфликт завершится 14 июля 1992 года введением в республику миротворческого контингента. Ответом на письмо Кулумбегова российскому министру обороны Павлу Грачёву о размещении российских войск численностью до дивизии на территории Южной Осетии станет заявление о том, что подобные вопросы находятся в ведении политического руководства.
Этим решением Россия фактически лишила защиты ещё одного своего «непризнанного» соседа.
Абхазия
Ситуация с Абхазией, впрочем, также заслуживает отдельного обсуждения.
Начальный этап его весьма схож с развитием событий в Южной Осетии: Грузия упраздняет договор 1922 года об образовании СССР, Абхазия тем самым лишается статуса АССР и 25 августа 1990 года принимает декларацию о государственном суверенитете.
Россия (в очередной раз!), вопреки своим интересам, не признаёт абсолютно легитимную попытку Абхазии объявить собственную независимость, и 14 августа 1992 года в её территорию вторгаются грузинские войска. Лишённое всяческой техники и тяжёлого вооружения ополчение Абхазии могло противопоставить грузинским вооружённым силам лишь отряды, вооружённые охотничьими ружьями и бутылками с зажигательной смесью. В тот же день Абхазия объявляет всеобщую мобилизацию взрослого населения от 18 до 40 лет. Ответом России на него стала передача грузинской стороне в сентябре 1992 года крупной партии вооружений и ахалцихской мотострелковой дивизии. Естественно, эти силы были немедленно использованы Грузией в вооружённом конфликте.
Таким образом, в результате проведения Россией подобной внешней политики в регионе, абсолютно антироссийская грузинская сторона, вооружённая российским оружием, силами российских мотострелков, подавляла пророссийские национальные меньшинства на территории непризнанных Россией национальных республик. К концу войны, моряки Российского Черноморского Флота под руководством адмирала Э.Балтина по личному распоряжению Ельцина даже спасли из блокированного Сухума Эдуарда Шеварнадзе, при выполнении задачи войдя в боевое столкновение с абхазскими ополченцами.
Для справки: всего от действий грузинской стороны за время конфликта погибло около 50 российских военнослужащих и членов их семей. И если «странная» позиция, занятая СССР в конце 80-х годов, ещё может хоть каким-то образом быть оправдана непониманием сложившейся политической ситуации, то уж к 92-му году всё становится совершенно ясно. И агрессивность Грузии, как и «пророссийскость» Абхазии и Южной Осетии, к тому моменту очевидна всем интересующимся ситуацией.
Приднестровье
Непоследовательной внешняя политика России была и по отношению к своим западным рубежам.
31 августа 1989 года Молдавская республика выпускает закон о языке, переводящий молдавский язык с традиционной кириллицы на латиницу. Результатом решения стало обострение протестных настроений по всему левому берегу Днепра и, в конце концов, срочный съезд депутатов всех уровней от сельсоветов до верховного совета Молдавской ССР в селе Парканы, близ взбунтовавшегося города Бендеры 2 июня 1990.
Съезд рекомендовал организовать на местном уровне референдумы о целесообразности образования Приднестровской АССР, однако вопрос об этом был снят Верховным советом Молдавского ССР 23 июня 1990 года, по сути отменившим саму Молдавскую республику. Как и в случае с иными конфликтами, возникает правовой вакуум, которым пользуются жители левого берега Днестра. 2 сентября 1990 провозглашается суверенитет Приднестровья.
Россия между стремительно национализирующейся антисоветской Молдовой и новообразованной Приднестровской республикой, естественно (тут бы больше подошло слово «противоестественно», но таких противоестественных жестов было сделано столько, что удивление вызвали бы нормальные реакции государства на вызовы) поддерживает власти Молдовы, и именно из уст Горбачёва впервые звучит слово «сепаратисты». Далее всё происходило по известному уже сценарию: передача одной из сторон (угадайте, какой) советского вооружения, игнорирование любых просьб о помощи и референдумов или иных форм волеизъявления граждан. Мало того, Советская сторона не реагировала даже на откровенные провокации, откровенно давая понять, что она полностью отстраняется от конфликта.
Так, 2 марта 1992 года группа молдавских ОПОНовцев нападает на полк вооружённой части 65161 российских вооружённых сил, якобы для «завладения вооружением полка до тех пор, пока им не завладели сепаратисты». В ответ на это 23 марта маршал Шапошников, главнокомандующий ВС СНГ отдаёт распоряжение о передаче Молдове всех частей Советской армии, дислоцированных на правом берегу Днестра.
И вновь антисоветски и антироссийски настроенные националисты получают возможность уничтожать пророссийски и просоветски настроенных «сепаратистов» российскими силами и советским вооружением.
Однако, несмотря на подобное самоустранение и фактически выданный Молдове карт-бланш на подавление Приднестровья, руководство его не сдалось. Серьёзную роль в защите тамошнего населения сыграли и добровольцы из всех регионов России, и в первую очередь, казаки (в этом конфликте даже принимал участие один из моих любимых военных авторов, Андрей Загорцев). В ответ на подобную активизацию добровольцев Ельцин лично обещает отозвать казаков из Приднестровья и усложняет процесс пересечения ими границ.
2 июня руководство Приднестровской Молдавской республики обращается к России и Украине с просьбой их посредничества в деле мирного разрешения конфликта, однако обе страны отвечают на ту просьбу молчанием.
Так на территории сопредельного с Россией государства образовался ещё один «непризнанный» сосед.
Чечня
На смену непоследовательности Горбачёва, непоследовательности дёрганной и непонятной, постепенно пришла непоследовательность Ельцина. Ельцинская непоследовательность от горбачёвской отличалась разительно, чувствовалась в ней некоторая степенность и барственность. Мол, раз уж разрушать, — так до конца, если колебать, — так с максимальной амплитудой, ежели и гробить мужиков и мальчишек, — так непременно чтобы ни за грош и безо всяческого смысла.
Именно ельцинская непоследовательность и именно его барское отношение стали причиной войны в Чечне. 7 ноября 1991 года Ельцин подписывает указ «О введении чрезвычайного положения в Чечено-Ингушской республике», однако через четыре дня отменяет его, при этом, последовательно не желая идти на переговоры с Дудаевым лично. Вооруженные силы Российской Федерации начинают в спешном порядке покидать территорию республики, а в июне 1992 года министр обороны Павел Грачёв распоряжается передать дудаевцам половину имевшегося в республике оружия и боеприпасов.
Сам он таким образом описывает происходившие события:
— Почему с ним не хотели говорить ни президент Ельцин, ни премьер Гайдар, ни тот же вице-президент Руцкой? Заходила ли речь вообще о серьезных переговорах с Дудаевым? Согласитесь, что делать “политические шаги” — это не компетенция Министерства обороны?
— Руцкой к тому времени уже поссорился с Дудаевым. Он возмутился тем, что его бывший соратник по ВВС ему не подчиняется, не выполняет его указаний (видимо, телефонных) и отказался с ним встречаться. Пошла, короче, амбиция. А серьезные переговоры с чеченскими лидерами члены правительства и окружения Ельцина считали, как бы это помягче выразиться, унизительными для России. Хотя, я знаю, Дудаев сам очень хотел встретиться с Ельциным или Гайдаром.
— На этот раз мы договорились с Дудаевым: поделить вооружение пополам — 50 на 50.
— Как к такому компромиссу отнеслись в правительстве?
— Никак. В тот приезд произошел любопытный случай. Дудаев провожал меня в аэропорту Грозного, и вдруг там объявился Руцкой.
— Для переговоров?
— Нет. Насколько помню, он приезжал на похороны друга. Я предложил ему переговорить с Дудаевым. Руцкой ответил резко: тебе поручено, ты и разговаривай…
Так Россия обретает на своей территории ещё одного «непризнанного» соседа.
Позднее непоследовательность федерального центра и лично главнокомандующего полностью проявит себя в длительных и кровопролитных Первой и Второй чеченских. В ходе этих войн русские войска будут: неподготовленными штурмовать Грозный (поговаривают, что первый его штурм был организован к 1 января исключительно ради барского подарка ко дню рожденья Павлу Грачёву) и вытеснять боевиков с территории Чечни, чтобы затем вступать с ними в переговоры, предоставляя возможности контратаки; в результате провала операции «Джихад» блокировать контратаковавших боевиков в Грозном, чтобы затем вновь предоставить им возможность отступления в ходе Хасавюртовских соглашений.
Непоследовательность эта приведёт к тому, что лишь к концу Второй чеченской российским властям удастся выйти на переговоры с муфтием Ахматом Кадыровым, тем самым расколов «исламский интернационал» на «национальное чеченское крыло» и «интернациональное ваххабитское».
Режим контртеррористической операции в Чечне будет отменён лишь 16 апреля 2009 года, в то время, уже после того, дважды избиравшегося президентом Владимира Путина сменит Дмитрий Медведев.
Наши дни
Оба этих президента, и Медведев, и Путин (и здесь вознегодуют ревнители патриотического дискурса) также являются законными наследниками этой ещё горбачевской непоследовательности. Именно она последовательно (уж извините за каламбур) проявляла себя как в уже затухающем, щедро залитом деньгами чеченском конфликте, так и в последовавших событиях 08.08.08 и попытках подписания первоначального плана Медведева-Саркози.
На сегодняшний день Россия признала лишь две из «непризнанных республик», Абхазию и Южную Осетию, несмотря на то, что исторических и правовых причин для признания Карабаха и (в особенности!) Приднестровья, как минимум, не меньше. Очевидно, причиной к признанию в данном случае явился откровенный геноцид мирного населения с грузинской стороны, и именно об этом сразу после августовского конфликта на страницах «Независимой газеты» писал Сергей Лавров. Однако такая логика внешней политики, согласно которой независимый народ для признания его со стороны России, должен быть массово уничтожен — как минимум, удручает.
Особо ретивым согражданам такая российская прагматика вдруг отчего-то кажется «предательством», однако, если предательство и было совершено, то не сегодня а, как минимум двадцать пять лет назад. И сегодня мы можем лишь, наблюдая за его последствиями, предсказывать грядущее, оглядываясь на события, уже происходившие ранее. Логика непоследовательности внешней политики России на сегодняшний день именно такова, и нынешний кризис на Украине лишь демонстрирует её в новом свете, не добавляя в сложившуюся за четверть столетия палитру никаких новых красок.
Вообще, вся история гражданской войны на Украине может быть описана цепочкой аналогий из прошлого практически без введения в неё дополнительных деталей.
Модров жаловался Горбачёву, дескать в ГДР зачастили гости с Запада, и вот — на Евромайдане по очереди появляются Виктория Нуланд с печеньками и послом США Джеффри Пайеттом, сенаторы США Джон Маккейн и Кристофер Мерфи выступают с его трибун в поддержку евроинтеграции, а в конфликт протестующих и беркута вмешиваются представители Евросоюза и госдепартамента США.
Причиной начала конфликта в Приднестровье стал вопрос о переводе молдавского языка с кириллицы на латиницу, и вот, первым указом новой украинской власти становится отмена закона о региональном статусе русского языка.
Абхазия объявляет мобилизацию мужчин в возрасте от 18 до 40 лет и то же самое делает ДНР.
Горбачёв бессмысленно пытается восстановить status quo до момента начала конфликта в Южной Осетии — и вот, Путин 21 марта в Брюсселе подписывает с Яценюком ничего не значащий договор-пустышку о разоружении вооружённых формирований. Патриотическая публицистика, кстати, утверждала, что брюссельские соглашения — это, дескать, дипломатическая победа России и последний шанс Яценюка «разоружить правый сектор», однако, исторические параллели проливают свет на этот наскоро состряпанный пропагандистский миф. И если осетины, исполнив требование Горбачёва, поставили тем самым себя под удар, то (хочется верить) умудрённые опытом жители юго-востока Украины даже не прислушались к подобному лепету и свои «вооружённые формирования» не разоружили.
Горбачёв лавирует между «непризнанными» и бывшими республиками Советского Союза, обещая первым поддержку и фактически поддерживая вторых — и вот, Путин, на словах обвиняя Украинские власти, практически требует отложить референдум о независимости Донецкой и Луганской областей на неопределённый срок. Однако и здесь требующие независимости от Украины граждане не прислушались к президенту, тем самым в очередной раз не дав сделать себя жертвами российской непоследовательности.
Опять же, объяснений подобному поведению и последовавшему молчанию Путина было много, однако даже беглое изучение истории других непризнанных убеждает нас в верности лишь единственной трактовки событий. Не прислушавшись к совету Путина, новые непризнанные сломали игру непоследовательностей, которыми Россия уничтожала своих потенциальных союзников на протяжение последних двадцати с лишним лет.
Добровольцы из казаческих отрядов оказывают неоценимую помощь Приднестровью, и вот на горизонте вновь появляется казак Бабай, с автоматом наперевес в одиночку угрожающий всему государственному строю Украины. Причём, после того, как добровольческое ополчение показывает свою эффективность, Ельцин делает всё возможное, чтобы казаки и иные добровольцы из России не попали в Приднестровье и другие горячие точки, а Путин, в свою очередь, поручает ФСБ усилить режим охраны госграницы с Украиной.
Грузия в конфликте с Южной Осетией и Абхазией формирует «Национальную гвардию» из небоеспособного антирусского националистического отребья, и вот тем же самым занята Украина, посылающая на бойню бывших активистов майдана вместе с плохо подготовленными и наспех собранными призывниками.
Конечно, патриотический угар тех лет ещё не достигал накала, сравнимого с нынешним, да и государство в 90-е не имело ещё монополию на представление собственной точки зрения в СМИ, а потому и заявления о «хунте» и «фашистах» в 90-е были слышны не особо. Однако, сравнивая агрессию по отношению к тогдашним «сепаратистам» в «непризнанных» и «сепаратистам» сегодняшним, следует отметить, что украинские власти в своей кровожадности, как минимум, не уникальны. Они до сих пор не сделали ничего такого, чего не сделали бы власти Грузии, Азербайджана или Молдавии, и даже близко не подошли к антигуманности ваххабитов в Чечне. Власть, установившуюся на Украине в результате переворота, как «фашизм» можно понимать лишь метафорически. Да, она угнетает население и в результате своих действий убивает мирных жителей. Однако подобное (утверждаю это с горестью) — свойство всех гражданских войн, мирные жители умирали сотнями и тысячами в Сумгаите и Баку, Бендерах и Грозном, и Славянск, увы, не является исключением.
Да, на Украине есть крайне правая профашистская партия с боевым крылом и вооружёнными карательными отрядами. Однако, практика показала, что кандидата от этой партии на президентских выборах поддержало не поддержало даже два процента граждан.
Да, основным движителем нынешней «контртеррористической» операции является абсолютно антирусская риторика украинских властей. Однако антирусская риторика не мешала СССР косвенно поддерживать Грузию и Молдавию, спасать Шеварнадзе и передавать оружие в Азербайджан и Чечню.
К фашизму, как термину политическому украинский пропагандистский «фашизм» не имеет никакого отношения. Без концепции «консервативной революции» и с евреем-олигархом во главе такой фашизм выглядит просто смешно.
Впрочем, всерьёз его никто, похоже, и не воспринимает. Путин, последовательно уходящий от разговора о поддержке Донецка и Луганска и твёрдо заявляющий о том, что воска введены на Украину не будут, подал вполне себе ясный message, позволяющий со всей очевидностью разграничить пропагандистские штампы и реальный расклад сил. Лукашенко, прожжённый политик постсоветской эпохи, мастер политического манёвра, понял этот message абсолютно правильно. Он поддерживает Авакова, даёт откровенное интервью Собчак, подтверждает легитимность нынешней украинской власти — и вот, несколько дней спустя мы можем наблюдать его рядом с Путиным на финале чемпионата мира по хоккею в Белоруссии.
А совсем недавно, Путин даже встретился с Порошенко в Нормандии, и, что бы вновь пропаганда не заявляла на тему «оскорбительного взгляда» и прочих благоглупостей, официальный контакт двух лидеров состоялся, лидеры сели за стол переговоров.
Гражданам, заходящимся в патриотических припадках, следует успокоиться и оценить ситуацию трезво. Между политической концепцией и реально существующим балансом сил всегда есть некоторый разрыв, однако если идея совершенно не отражает существующую реальность, то вывод из этого следует сделать только один — идею используют в качестве пропагандистского штампа.
Один из подобных разрывов между идеей и реальностью был зафиксирован, например, Блоком в его незаконченном «Возмездии». В нём от чётко подмечает разрыв между российской дипломатией и провозглашаемой русской идеей:
Идут, как будто бы с парада.
Иль не оставили следа
Недавний лагерь у Царьграда,
Чужой язык и города?
За ними — снежные Балканы,
Три Плевны, Шипка и Дубняк,
Незаживающие раны,
И хитрый и неслабый враг…
Вон — павловцы, вон — гренадеры
По пыльной мостовой идут;
Их лица строги, груди серы,
Блестит Георгий там и тут,
Разрежены их батальоны,
Но уцелевшие в бою
Теперь под рваные знамена
Склонили голову свою…
…
Но, расходясь, все ждут чего-то…
Да, нынче, в день возврата их,
Вся жизнь в столице, как пехота,
Гремит по камню мостовых,
Идет, идет — нелепым строем,
Великолепна и шумна…
Так бюрократия эксплуатировала ею же проституированный марксизм-ленинизм, так симулякром оказался громко провозглашавшийся ещё недавно «Русский мир» и таким же штампом является идея о противостоянии суши-России атлантизму-США.
Правда же заключается в том, что на протяжении последних двадцати пяти лет у России в принципе не было строгой концепции внешней политики и каждое реальное действие её дипломатов, даже будучи чрезвычайно жёстким, не несло в себе стратегического смысла и являлось лишь ответом на конкретные сложившиеся условия.
Даже обсуждая данную проблему исключительно с точки зрения геополитики, обвинять в происходящем лишь третьи силы невозможно. За «Великой шахматной доской» сидит далеко не один игрок, и если одна сторона последовательно жертвует собственными пешками на всех краях игрового поля, возникает вопрос, так ли невозможно поставить мат её королю?
Конфликт на Украине — порождение далеко не сегодняшних дней, в нём вообще практически нет новизны. Этой проблеме более четверти века, и обойтись просто введением войск куда угодно здесь уже невозможно. Путин — не волшебник, который может вдруг с войсками прилететь на голубом вертолёте и бесплатно решить все внутренние проблемы сопредельных государств на всей территории бывшего СССР. Во-первых, судя по риторике, он этого не очень-то и хочет, и, во-вторых, сделать подобное он фактически не в состоянии.
Post Scriptum
Пока этот текст был в процессе написания, Стрелков успел сообщить:
ПОМОЩЬ РОССИИ НУЖНА НАМ КАК ВОЗДУХ! Мы готовы умереть на развалинах Славянка, но с твердой верой, что наши убитые и раненые под безответным гаубичным огнем — не напрасные жертвы! И что мы не зря принесли с собой войну в этот прекрасный город и жертвы его населения тоже не напрасны! А вера эта рвется, как растянутый полиэтилен на штормовом ветру — с каждым днем все сильнее и сильнее.
Игорь Иванович, простите.
Оригинал статьи
Библиография:
1. Мяло К. После СССР: Русская Федерация и непризнанные страны. Год: 2012. Издательство: ИАфр РАН
2. Максимычев И. Пост сдан. Последний год ГДР/И. Максимычев // Россия XXI, 2010,N N 3.-С.58-79
3. Загорцев А. Город (http://artofwar.ru/z/zagorcew_a_w/text_0650.shtml)
4. Наука отступать // Наш современник. — 2006. — № 5.
5. Павел Грачёв: «Меня назначили ответственным за войну», «Труд», № 048, 15.03.2001.
6. Александр Блок Стихотворения. Поэмы. Воспоминания современников. — Москва: Правда, 1989. — С. 327-365.
