Товарищ Коммари интересно анализирует итоги недели.
Те, кто внимательно следят за происходящем на Востоке Украины (термин Юго-Восток действительно сейчас не очень корректен, так как собственно Юг был «замирён», возможно, временно только), не могут не отметить поразительного сходства в идеологии тех, кто сражается на стороне Донецка-Луганска с идеологией тех, кто в 1993 году поддерживал Российский парламент.
Смесь православия, советизма (скорее, при этом в брежневской, чем в сталинской форме), антизападничество, пугачевщина в классическом русском виде («воли нам не хватало, воли»), антибуржуазность. Смесь крайне странная, при этом каша, которая из нее может свариться, может быть самая чудная.
При этом с разницей в 20 лет, то есть можно говорить о некоей матрице, которая воспроизводит эту идеологическую кашу. Хотя и заметно, что на стороне широко понимаемого Майдана (куда относится и либеральная часть московской Болотной) больше молодежи, тогда как анти-Майдан — это люди среднего и даже старшего возраста (некоторые донбасские ополченцы заметно немолоды). Тем не менее старая либеральная присказка о том, что постсоветских людей нужно, как евреев, 40 лет поводить по капиталистической пустыне, чтобы из них вышли остатки «совка», как-то не очень работает.
Любопытно и то, что Майдан, особенно его украинская его составляющая, но, впрочем, и русская, хотя более скрытно, крайне, даже до болезненности, антисоветен — что тоже странно, ведь СССР нет уже почти четверть века.
Здесь не может не помочь старый добрый марксистский взгляд, который ищет ответы всегда в экономике. Восток Украины был наиболее советизирован, в том числе и в ментальном смысле, и даже когда в идеологическом плане социалистическая составляющая была выдернута, а экономически изменились отношения собственности, но при этом полного обрушения производства не произошло, то этот изуродованный «СССР» продолжал существовать — как это, кстати, было в и в России (кроме Москвы). На практике: люди ходят на работу на те же шахты и заводы, и вся их жизнь зависит от них.
И при первой возможности — в данном случае кризис легитимности, вызванный обрушением консенсуса в связи со свержением Януковича, empire strikes back — «СССР» нанес ответный удар. И здесь абсолютно неважны интриги Кремля, потому что никакими интригами нельзя заставить людей идти на верную смерть. Тем более что empire strikes back и в самой России, Путин сумел канализировать ровно ту же самую идеологическую кашу в свою пользу (а может и наоборот, кстати), особенно когда московские либералы отказали ему в своей поддержке (что для Путина, создавшего для московской мелкой и средней буржуазии возможность хорошо жить, ничего реально не делая, явно было крайне обидно: «Мы его, можно сказать, на помойке нашли, отмыли, очистили от очисток — а он нам фигвамы рисует!»), и, что характерно, если реиндустриализацию режим провести и не смог (и неизвестно, сможет ли), то деиндустриализацию 90-х он явно остановил.
Донецко-луганское Сопротивление, таким образом, кроме того, конечно, что оно является контратакой общества модерна против неолиберального Постмодерна (не просите меня расшифровывать эти термины только!), еще и — а может и наоборот, в первую очередь — борьба остатков советской индустриальной модели против общества стартапов, мерчендайзинга, рекрутинга и прочих слов, значения которых я не знаю, но которые прикрывают зияющую пустоту квази-постиндустраильного общества, в котором тяжелой сталинской индустрии уже нет, как и вообще промышленности, а вот пресловутой индустрии знаний и инноваций никогда и не будет. Потому что кому-то же нужно мыть горшки и менять памперсы старикам и старушкам в Лондоне, Берлине и Нью-Йорке. Какие бы сказки не рассказывали московские или киевские прозападные идеологи.
Прошу прощения за несвойственную мне попытку теоретизировать. Что касается всего остального, то я за мир.
