На 20 августа 1991 года пришелся пик краткой и не до конца понятной деятельности ГКЧП. Чем дальше от даты – тем громче споры.
Вспоминать о своей активности против этой структуры стало дурным тоном. Только отмороженные либералы еще бравируют медалькой «Защитнику свободной России». Это, пожалуй, главный итог деятельности комитета.
Кто создал ГКЧП? Что он планировал делать? Почему его действия были такими странными? Почему он так странно слился? Эти, а также многие другие вопросы, все еще не дают покоя.
Интересно, что непосредственные участники тех событий, члены комитета, в своих воспоминаниях сбиваются на пафос и вместо деталей повторяют слова о том, что «шел развал страны», «имело место двурушничество Горбачева» и все такое. Интересно, что либералы, защитнички «свободной России», не менее пафосны. Свобода, гражданское сопротивление, хунта, трое погибших парней. И все. Могут еще вспомнить про баррикады и пьянящий на них запах перегара… то есть, свободы. Вот, собственно, и все. Соловьи либерализма отличаются от поборников ГКЧП и его членов более обильным словоизвержением. Они пытаются заливаться соловьями, а те пытаются рубить отточенными фразами. Но пафос удивительно схож.
А ведь те события нуждаются в серьезном исследовании, серьезном анализе. Скажем, что представляли собой противники ГКЧП? Ведь нельзя сказать, что они сплошь были либералами-антисоветчиками. Ведь тот самый Съезд народных депутатов РСФСР за какие-то пару лет из рьяного поборника демократии вдруг превратился в оплот «махровой реакции». Впрочем, даже меньше, чем за пару лет. Упомянутое выражение в адрес съезда выдал сам Ельцин, я слышал его выступление в декабре 1992-го.
Как случилась такая метаморфоза? Что происходило с позицией этих депутатов? Это тоже требует обстоятельного анализа специалистов.
Я помню, что в ту пору большинство сограждан понимало, что страна на перепутье. Что в воздухе пахло переменами. Причем наиболее дальновидные не ожидали от будущего ничего хорошего. Я помню свой разговор с одним научным работником. Он тогда произнес слова, которые, признаюсь, в тот момент я не до конца понял: «Народ устал пахать! Он хочет гульнуть! И, похоже, гульнет. На свою голову….»
Только спустя десятка полтора лет я вспомнил эти слова. И понял их смысл. 90-е годы получились у нас большой гулянкой. С драками, грабежами, мордобоем, поножовщиной. Кто-то не выдюжил той большой гулянки.
Возникшие тогда противоречия народ хотел решить просто: наплевать на них и повеселиться. Пусть все горит огнем, а мы с тобой споем…
Создание ГКЧП было попыткой образумить народ, попытаться направить его путь истинный. Или хотя бы на поиски пути истинного. Ведь в документах и постановлениях ГКЧП не было ничего против предпринимательства, частной инициативы, развития производства, новых технологий. Более того, там даже не было попытки возродить железный занавес. Не верите – поищите!
Что касается «Лебединого озера» по ТВ и приостановки выпуска ряда изданий. Я напомню, что большинство телеканалов и печатных СМИ в ту пору были в руках государства. И постановление о приостановке выпуска изданий касалось государственных каналов и газет. Между прочим, независимая барнаульская телекомпания ТВ «Сибирь» показывала в те дни демократов, клеймивших ГКЧП.
Возвращаясь, к приостановке, скажу, что постановление было вполне законным. Создание ГКЧП соответствовало тогдашнему советскому законодательству. И создали его не люди с улицы, а первые лица государства. И они имели полное право направить усилия на то, чтобы государственные СМИ озвучивали государственную позицию. Теоретически могли, конечно. Потому что на практике члены комитета, похоже, не представляли себе механизма реализации чрезвычайного положения, которое ввели. Иначе они направили бы всю мощь государственного ТВ на разъяснение своей позиции. Пригласили бы ведущих телезвезд (которым бы дали денег, чтобы те несли бы не беснующийся в их мозгах бред, а позицию государственной власти) – и те втолковали бы народу, что такое ГКЧП и с чем его едят. Собрали бы с десяток мощных митингов в поддержку ГКЧП. Другое дело, что нужно было представлять себе, зачем ты вводишь чрезвычайное положение и что ты сам в его условиях собираешься делать. У членов ГКЧП, видимо, ничего такого не было, кроме надежды на Горбачева. А Михаил Сергеевич, не сомневаюсь, знал о ГКЧП, что бы ни говорил позднее. Однако он-то потом выкрутился и даже предстал мучеником, вырвавшимся из заточения. А вот ГКЧП-исты не оказались столь изворотливыми. Оттого и в полном составе попали в застенки. Конечно, они долго не могли понять, что произошло и почему. Конечно, они не были готовы к тому, что сменят свои кремлевские кабинеты на тюремные нары. И, подозреваю, некоторые из них сломались психологически. Вспомните опубликованные вскоре после тех событий протоколы допросов, опубликованные немецким журналом «Шпигель». В них ГКЧП-исты каются и просят прощения у Горбачева. Между прочим, никто из победивших тогда «демократов» не выразил возмущения этим поступком тогдашнего генпрокурора Степанкова, слившего эти протоколы заграничному изданию (надо думать, не бесплатно).
В общем, члены «советского руководства» в лице ГКЧП оказались людьми, подверженными порокам позднесоветской системы. Поэтому в своих мемуарах они даже не признали свои ошибки и не рассказали всей правды о своих чувствах и переживаниях. Они сохраняли лицо, заменяя правду пафосом.
Тем не менее, спустя пару десятков лет они взяли-таки реванш. Взяли его в душах сограждан. Народ фактически простил им недостатки, оценив их стремление спасти страну. И на этом этапе это уже неплохо.
Но в дальнейшем этого будет мало. И тут нужна работа исследователей. Даже если эти исследователи будут следователями. Потому что некоторые участники тех событий способны сказать хотя бы часть правды только им.
Но нам необходимо понять тот сложный и драматичный этап. И, надеюсь, мы это сделаем.
