Третья часть материала о коммунистах и войне на Украине. Посвящена она внесистемному коммунистическому движению.
Предыдущие части.
http://colonelcassad.livejournal.com/1730382.html — Часть №1. Левый «евромайдан»
http://colonelcassad.livejournal.com/1746763.html — Часть №2. Цена ошибок КПУ
На фоне идеологического краха той части левых, которые поддержали «евромайдан» и организационного разгрома КПУ, важное значение имеет позиция тех левых и коммунистических сил, которые не входили в крупнейшие левые партии, но выступили против переворота по тем или иным причинам.
Характерной особенностью этих партий, движений, организаций и просто групп единомышленников является коммунистическая оценка произошедших на Украине событий, которые были довольно однозначно расценены как фашистский переворот в интересах крупного финансового капитала и американского империализма. Но в силу известной организационной, да идеологической расхлябанности, на первых этапах войны на Украине, левые и коммунисты в основном плелись в хвосте разворачивающихся событий.
На первых этапах, это выражалось в участии отдельных добровольцев в войне против фашистов, сбор и посылки гуманитарной помощи, участие отдельных представителей коммунистического движения в подполье на оккупированных территориях, участие в пропаганде против фашистской хунты и совершаемых ею военных преступлениях, вскрытие реакционной и империалистической подоплеки государственного переворота на Украине в интересах американского империализма и глобального капитализма.
Во второй половине лета, ситуация начала меняться, в народных республиках начали складываться местные коммунистические партии, отдельные группы левых и коммунистов начали постепенно сливаться в отряды лево-коммунистического толка. Пионером тут можно признать «лимоновцев», которые фактически попытались калькировать опыт испанских интербригад, и надо признать, что у них это получилось неплохо. Потом уже появились батальон «СССР», «1-й коммунистический отряд», рабочие отряды в Донецке. Ныне, большая часть лево-коммунистических отрядов так или иначе связаны с бригадой «Призрак» Алексея Мозгового, который хоть и не является коммунистом, но многие из тех идей, которые он отстаивает (борьба с крупным капиталом, народовластие, социальная справедливость и т.д.) вполне созвучна тем идеям, с которыми левые и коммунисты едут на Донбасс.
Вместе с усилением организационной составляющей, встал вопрос о том, за что идет война. Если общий антифашистский подтекст войны против киевской хунты и ее американских хозяев в целом был понятен и ни у кого особых вопросов не вызывал, то вот вопрос о том, что должно получится на выходе, со временем начал обретать все большую остроту, особенно после минских соглашений и «добровольно-принудительной» отставки известных полевых командиров, когда Москва начала напрямую управлять процессами на Донбассе.
Консолидация вокруг темы антифашизма постепенно начала уступать радикальным спорам о том, в какой ситуации оказались Донбасс и Россия, и кто в этом виноват. Существует две, довольно распространные и давлеющие точки зрения.
1. Ситуация на Украине с точки зрения исторической аналогии и методологии наиболее напоминает Испанию 1936-1938 и поэтому антифашизм по прежнему должен быть основной движущей силой развития левого движения в контексте войны на Украине, даже несмотря на то, что в попутчиках оказываются буржуазные, а так же откровенно реакционные элементы, вплоть до черносотенных.
2. Ситуация на Украине ничем не отличается от ситуации времен Первой мировой войны, когда конкуренция империалистических держав развязавших мировую войну, привела только к бессмысленным жертвам и разрушениям, а значит коммунисты не должны занимать в этой войне какой-то стороны, так как и с одной и с другой стороны в конечном итоге империалисты, а значит не надо повторять ошибок социал-шовинистов времен первой мировой войны, которые в 1914 году поддержали войну и военные кредиты.
Обе эти довольно популярные концепции в конечном итоге упираются с структурые пороки подобных аналогий. Дело в том, что даже проводя такие аналогии и пытаясь действовать в соответствии с ними, есть определенная проблема, которая мешает восторжествовать какой-то одной линии. В первом случае, вместо сталинского СССР (который впрочем те же троцкисты или анархисты, ни тогда, ни сейчас не любили и не любят) у нас есть буржуазная Россия вступившая в стадию империализма. Во втором случае, помимо конфликта империалистических держав, имеется сугубо фашистский режим полностью соответствующий определению Димитрова. В итоге, при всей притягательности этих исторических конструкций, полная аналогия и прежняя методология неуместны. Ситуация сейчас принципиальна иная, хоть и имеет определенные сходства, с тем что уже было.
Почему в коммунистической среде, так сильна тяга к копированую прежней методологии? Потому что коммунистическая теория с точки зрения саморазвития по сути застыла в 60х годах, после смерти Сталина, разве что Мао Цзедун и немного Фидель Кастро, смогли внести нечто свое в теорию коммунизма. Стагнация и гибель советского блока, произошла во многом из-за этой теоретической отсталости и догматизма. Идея превратилась в догму, а на новые вызовы, не были даны своевременные и необходимые ответы. Поэтому не имея должной теоретической и идеологической платформы, современное коммунистчиеское движение на просторах бывшего СССР вынужденно в основном опираться на исторически сложившийся идеологический базис, просто потому, что другого нет. Отсюда и тяга к историческим аналогиям, так как в истории пытаются отыскать готовые рецепты в духе «давайте поступим как большевики», «давайте сделаем как Ленин», «давайте применим сталинскую методологию», «предлагаю вернуться к Марксу и соответствовать классику».
Происходит это потому, что объективные предпосылки народного недовольства, которые были использованы американским империализмом при организации «евромайдана» и те антиолигархические настроения, которые реально существовали и существуют на Донбассе, оседлали отнюдь не левые и коммунисты, хотя именно они по логике вещей должны были бы быть в авангарде борьбы за социальную справедливость и народовластие. На Украине, эти темы сейчас прочно оседлали фашистские демагоги, на Донбассе, эти чаяния столкнулись с оппортунистической линией Кремля, который в своих сиюминутных интересах плюет на эти настроения, открыто сотрудничая с частью украинской олигархии, что и вызывает вопросы в духе «За что боролись?». Ведь вполне очевидно, что при текущих тенденциях, на выходе получится вариация на тему буржуазной республики, а за это далеко не все готовы сражаться и умирать.
Было упущено немало время в начале войны, когда грубо говоря отряд из 50-100 человек мог заехать в любой город Донбасса и строить там любые порядки которые захочет (хоть казачью республику, хоть советскую), ныне таких благоприятных условий для развития ком.движения там уже гораздо меньше — сформированные в ДНР и ЛНР коммунистические партии были административно отодвинуты от реальной власти московскими назначенцами. В этом плане, левые по отношению к тем же националистам, оказались в роли догоняющих, так как националисты к формированию вооруженных формирований оказались более подготовлены, а левым пришлось преодолевать инерцию диванного теоретизирования и десятилетий разоружающего пацифизима. Рассуждая о том, что на Донбассе нужна настоящая социальная революция, был забыт главный урок про человека с ружьем, которое рождает власть. Оторванное от жизни теоретизирования и многолетние попытки играть в буржуазный парламентаризм выявили системную неготовность коммунистического движения отстаивать свои взгляды с оружием в руках. То что в ходе войны, появились коммунистические отряды, говорит о том, что эта проблема была осознана и были предприняты попытки соответствовать требованиям момента.
В этом отношении, члены КПУ, ПСПУ, КПРФ, «Боротьбы», «Рот-Фронта», «лимоновцы» и представители ряда других партий и движений, попытались на практике соответствовать заявленной цели борьбы с фашизмом, при этом по линии отношения к российской политике на Донбассе, взгляды как и в остальном обществе, существенно разошлись. Тут есть интересный момент, весной после Крыма и до отказа от ввода войск, инерция общественной поддержки проводимого РФ курса на Украине привела к созданию того самого консолидированного пропутинского большинства, охватывающего практически весь политический спектр, в том числе и левых, которые видели в этом как решительную реакцию на фашистский переворот, так и уход от компрадорской политики «нулевых». Но после того, как политика Кремля поменялась и начались закулисные переговоры с хунтой и украинской олигархией, а Донбасс начал умываться кровью, это большинство начало крошиться. Проводимый курс начал плодить недовольных как справа, так и слева, хоть и причины этого недовольства были различными. Крым из разряда «Революции сверху» и точки бифуркации, начал восприниматься как эпизодическая флуктуация, на фоне того, что власть опять взялась за старое. Тут мы видим, как проводимый курс гораздо лучше пресловутой «пятой колонны» разрушал и разрушает реальную опорную базу властей выталкивая людей, которые еще весной вполне его поддерживали, в оппозицию.
При этом за разговорами о «патриотических» и «либеральных» майданах, забывается, что любая цветная революция проходит путем консолидации недовольства всех цветов политического спектра, причем недовольства реально существующего. Речь тут конечно не идет о социалистической революции, потому как и сами коммунисты прекрасно понимают, что нет на данный момент «новых большевиков», хотя встречается и позиция, что пускай империалисты грызут друг друга, ослабят себя и тем самым создадут предпосылки для социалистической революции или хотя бы для развития рабочего движения. С другой стороны, есть позиция, что угроза «майдана» в России в интересах американского империализма, будет способствовать сохранению фашистского режима на Украине и установлению оккупационного режима в России.
Поскольку определенности охватывающей все коммунистическое движение нет и оно фрагментировано, мы наблюдаем ситуаций, когда одновременно существуют подходы связанные с борьбой против украинского фашизма и защитой Донбасса, и острой критике российского капитализма (как с точки зрения буржуазного парламентаризма, так и с точки зрения коммунистической революционности), который не только идеологически антагонистичен левым и коммунистическим партиям России, но еще и проводит не ту политику на Донбассе, на которую рассчитывали те люди, которые поехали туда воевать или помогать строить новое государство.
Вместе с тем, коммунистическое движение продолжает активно поддерживать антифашистский дискурс, активно помогать воюющим подразделениям армии Новороссии и собирать гуманитарную помощь для Донбасса. Несмотря на идеологические споры и недовольство текущим положением вещей, тем не менее сохраняется общее понимание того, что киевский режим на данном этапе представляет наибольшую опасность, что и продолжает оставаться главным консолидирующим фактором скрепляющим разрозненные левые партии и движения.
И что главное, после многих лет пустой болтовни, левые и коммунисты получили реальную возможность делать то, для чего предназначены коммунисты — бороться за народовластие и реально воевать с фашизмом, поэтому для многих коммунистов происходящее является своеобразным университетом, где можно соотнести теоретические выкладки с практикой реальных дел.
