13 мая на сайте «Комсомольской правды» появились следующий текст: «Политик Леонид Гозман заявил: «Красивая форма — единственное отличие СМЕРШ от СС». Порою жалеешь, что из предков сегодняшних либералов нацисты не наделали абажуров». Автором сего шедевра была некая Ульяна Скойбеда.
К нынешним, так называемым, либералам я отношусь, мягко говоря, не очень хорошо. Можно даже сказать совсем плохо. Врут. Устраивают провокации. Несут пургу. Химичат с забугорными грантами, пилят деньги, получают миллионные гонорары за непрочитанные лекции. В конце концов, просто не популярны.
Но! В любом случае, из их предков делать абажуры не стоит. И призывать к этому тоже. Ну, сказал Гозман очередную глупость. Плюнуть и забыть. Для либеральной тусовки такое не в первый и, наверное, не в последний раз. Зачем же трогать их родителей и бабушек с дедушками? Зачем проводить аналогии с фашистским запределом?
Специально для Ульяны Скойбеды и ее редакторов из крупной федеральной газеты привожу фотографии изделий, сделанных в концлагерях из кожи наших с вами соотечественников. В качестве наглядного примера.
Абажур из кожи узников концлагеря Бухенвальд
Абажур из кожи детей — узников концлагеря
Еще один абажур из обработанной кожи заключенных
Мыло, сделанное в концлагере из костей заключенных
Коллекция образцов кожи с татуировками, срезанной с тел узников концлагерей.
Срезанная татуировка
Перчатки из человеческой кожи. Бухенвальд. 1943 год
Перчатки, сделанные из кожи узников концлагеря
И еще. Всем сожалеющим о несделанных абажурах из чьих бы то ни было предков, рекомендую для ознакомления. История жизни и смерти знаменитой «Мадам Абажур» Ильзы Кох – одной из самых жестоких женщин 20 века, чьим любимым занятием было изготовление тех самых абажуров и других сувениров из кожи узников концлагерей.
Эта женщина родилась в Саксонии в 1906 году. Дочь чернорабочего, она была прилежной школьницей, любила и была любима, пользовалась успехом у деревенских парней. До войны она работала библиотекарем. Довольно симпатичная женщина, верно? Представляю вашему вниманию — Мадам Абажур (как прозвали ее сослуживцы), или Бухенвальдская Сука (как прозвали ее узники). Несравненная Ильза Кох (урожденная Колер).
Как же получилась, что отличница, девочка с ангельским характером стала чудовищной извращенкой, изгнанной даже из гестапо за жестокость (это не шутка).
Ее будущий муж фронтовик до мозга костей. Вдоволь навоевался в первую мировую, хоть его мамаша и вытаскивала его из окопов с помощью своих многочисленых связей, юный Карл Отто Кох все же прошел школу мужества на самых напряженных участках Западного фронта. Первая Мировая для него закончилась в лагере для военнопленных. После освобождения он вернулся в родную и разгромленную Германию. Бывшему фронтовику удалось неплохо устроиться. Получив пост банковского служащего, он в 1924 году женился. Однако через два года банк лопнул, и Карл остался без работы. Одновременно расстроился и его брак. Молодой безработный нашел решение своих проблем в нацистских идеях и вскоре уже служил в СС.Они познакомились в 1936 году, когда система концентрационных лагерей уже охватила всю Германию. Штандартенфюрер Карл Кох служил в Заксенхаузене. У Ильзы была любовная связь с шефом, и она согласилась стать его секретарем.
В Заксенхаузене Кох даже среди «своих»приобрел репутацию отъявленного садиста. Тем не менее именно эти качества помогли ему завоевать сердце Ильзы. И в конце 1937 года состоялась брачная церемония.
Начальство главного управления безопасности рейха, поощряя систему концентрационных лагерей, выдвинуло кандидатуру Коха на повышение. В 1939 году ему было поручено организовать концентрационный лагерь в Бухенвальде, в 9 км от Веймера (родина Баха, к слову). На новое место службы комендант отправился вместе с женой.
В то время как Кох упивался властью, наблюдая за ежедневным уничтожением людей, его жена испытывала еще большее удовольствие от мук заключенных. В лагере ее боялись больше самого коменданта.Фрау Ильза обычно прохаживалась по лагерю, раздавая удары плетью любому встречному в полосатой одежде. Иногда брала с собой свирепую овчарку и приходила в восторг, натравливая собаку на беременных женщин или узников с тяжелой ношей. Неудивительно, что заключенные прозвали Ильзу «сукой Бухенвальда».
Когда измученным вконец узникам казалось, что уже не существует более страшных истязаний, фрау Ильза изобрела новую затею. Она приказала заключенным мужчинам раздеться. Те, у кого не было татуировки на коже, Ильзу Кох мало интересовали. Но когда она увидела на чьем-то теле экзотический узор, в глазах фрау Кох вспыхнула плотоядная усмешка.Позже Ильзу Кох прозвали «фрау Абажур». Она использовала выделанную кожу убитых мужчин для создания разнообразной домашней утвари, чем чрезвычайно гордилась. Наиболее подходящей для поделок она находила кожу цыган и русских военнопленных с наколками на груди и спине. Это позволяло делать вещи весьма декоративными. Особенно Ильзе нравились абажуры.
Тела, имеющие «художественную ценность», доставляли в патологоанатомическую лабораторию, где их обрабатывали спиртом и аккуратно сдирали кожу. Затем ее высушивали, смазывали растительным маслом и упаковывали в специальные пакеты.
А Ильза тем временем совершенствовала свое мастерство. Из кожи заключенных она стала шить перчатки и ажурное нижнее белье.Оказалось, что даже для СС это было слишком. Это «ремесло» не осталось не замеченным властями. В конце 1941 года супруги Кох предстали перед судом СС в Касселе по обвинению в «чрезмерной жестокости и моральном разложении». Разговоры об абажурах и книгах просочились из лагеря и привели Ильзу и Карла на скамью подсудимых, где они должны были держать ответ за «превышение власти».
Однако, в тот раз садистам удалось избежать наказания. Суд решил, что они стали жертвой оговора со стороны недоброжелателей. Бывший комендант некоторое время был «советником» в другом концентрационном лагере. Но вскоре супруги-изуверы вновь вернулись в Бухенвальд. И уж тут фрау Ильза развернулась на всю катушку. Открытки из кожи военнопленных (около 3600 шт.), сумочкм и портмоне, заколки, белье и перчатки, а так же кожаные переплеты для книг чрезвычайно заинтересовали модниц тех времен. Многие ее подруги, жены военных делали заказы и с удовольствием приобретали изделия из коллекции фрау Ильзы.
Один из узников, еврей Альберт Греновский, которого заставили работать в патологоанатомической лаборатории Бухенвальда, рассказывал после войны, что отобранных Ильзой заключенных с татуировкой доставляли в диспансер. Там их убивали, используя смертоносные инъекции. Был только один надежный способ не попасть «суке» на абажур — изуродовать себе кожу или умереть в газовой камере. Некоторым и это казалось благом.»Татуировку, украсившую трусики Ильзы, я видел на спине одного цыгана из моего блока», — рассказывал Альберт Греновский.
В 1944 Карл Кох предстал перед военным трибуналом по обвинению в убийстве эсэсовца, который неоднократно жаловался на наглые вымогательства со стороны коменданта лагеря. Обнаружилось, что большая часть награбленных ценностей вместо того, чтобы поступить в сейфы рейхсбанка в Берлине, осела в виде астрономических сумм на секретном счете супругов Кох в швейцарском банке.
Репутация Коха оказалась ниже предела. И в холодное апрельское утро 1945 года, буквально за несколько дней до освобождения лагеря союзными войсками, Карл Кох был расстрелян во дворе того самого лагеря, где он совсем недавно распоряжался тысячами человеческих судеб.
После освобождения союзниками Бухенвальда фрау Ильзе удалось скрыться и до 1947 года она была на свободе. В 47-м ее взяли агенты американской разведки. До суда она содержалась в одиночной камере более года. Фрау Ильза прекрасно понимала, что ей грозит смертная казнь, но в свои сорок умирать очень не хотелось.
Есть несколько способов избежать смертной казни, один из них — беременность. Его Ильза и выбрала. Но как забеременеть в камере строгого режима, куда даже муха не проникнет? Во время свидания с подругами или родственниками, ей передали капсулу со спермой, которую фрау Ильза пальцем ввела во влагалище. На суде она уже была на втором месяце.Несколько недель множество бывших заключенных с горящими гневом глазами приходили в зал судебного заседания, чтобы рассказать правду о прошлом Ильзы Кох.
«Кровь более пятидесяти тысяч жертв Бухенвальда на ее руках, — заявил прокурор, — и тот факт, что эта женщина в данный момент беременна, не освобождает ее от наказания». Но все же казни удалось избежать.Американский генерал Эмиль Киль зачитал приговор: «Ильзе Кох — пожизненное заключение».
В 1951 году в жизни Ильзы Кох наступил перелом. Генерал Лусиус Клей, верховный комиссар американской оккупационной зоны в Германии, своим решением поверг в шок мир по обе стороны Атлантики — как население своей страны, так и федеративной Республики Германии. Он подарил Ильзе Кох свободу, заявив, что имеются лишь «несущественные свидетельства» того, что она приказывала кого-нибудь казнить, а ее причастности к изготовлению поделок из татуированной кожи нет доказательств.
Когда военная преступница была освобождена, мир отказался поверить в обоснованность этого решения. Однако фрау Кох не суждено было насладиться свободой. Как только она вышла из американской военной тюрьмы в Мюнхене, она была арестована немецкими властями и снова посажена за решетку. 240 свидетелей давали показания в суде. Они рассказывали о злодеяниях Ильзы в нацистском лагере. На этот раз Ильзу Кох судили немцы, во имя которых нацистка, по ее убеждению, верно, служила «фатерланду». Военная преступница вновь была приговорена к пожизненному заключению. Ей было твердо заявлено, что на этот раз она не сможет рассчитывать на какое-либо снисхождение.
В тот же год 1 сентября в камере баварской тюрьмы она съела свой последний шницель с салатом, написала прощальное письмо сыну, связала простыни и повесилась.
Оригинал материала об Ильзе Кох
Первоисточник — блог Журналиста Олега Лурье
