Теория Published on Wednesday, 21 August 2013 16:00 stalin 0 Comments
Данное сочинение представляет собой последовательное опровержение мифа, под сенью которого формируется наше сегодняшнее мировоззрение. Его можно сформулировать так: «Коммунизм кончился». В силу такого самоубийственного настроя ни одна конструктивная, прогрессивная позиция не может быть адекватно выражена. Если нет гуманизма, рационализма, прогресса, чьей квинтэссенцией выступает марксизм – тогда вообще ничего нет.
Поэтому все оригинальные построения социалистического толка, лишённые идейно-политических корней, отдают декадентской тоской, волюнтаризмом и апатией, а, следовательно, и правизной. Посмотрите только на Проханова/Кургиняна/Старикова/Мухина, при всей, в общем-то, их правоте. Дорожка-то скользкая: не ровен час, обрастут православными бородами и начнут рубить, как Дугин, Сталина «по модулю». Актуальность проблемы очевидна.
Истмат всегда имеет ввиду обусловленность общественного сознания общественным бытием, которому первое должно соответствовать. В классово-эксплуататорских обществах ввиду отчуждения средств производства от непосредственного производителя, сознание также является отчуждённым или «превращённым». Ярчайший пример – феодализм, когда крестьянин думает, что это барин его кормит, а не наоборот.
В эпоху Реставрации, в коей мы «живём, движемся и существуем», наиболее насущной является ложная идентификация нового господствующего класса со старым. Обуржуазившихся рабочих – с «предпринимателями», корпоротивизма – со «свободным рынком», популизма – с «либерализмом». Ввиду чего целых полвека (у нас – три четверти) предстают не более чем заминкой, недоразумением, «тёмным веками», скифством, бородавкой на пальце нижней левой ноги Николашки…
Но, слава Провидению, Ancien Regime вновь торжествует, «легитимный монарх» на месте, благородное дворянство при нём, попы на амвоне – как будто и не присягали революционной конституции… Ну да ладно, это другая тема.
Однако факты опять за своё: выходишь в подъезд – а там советские пробки. Конечно, у наиболее радикальных элементов («революционные консерваторы») может возникнуть желание их тут же повыдёргивать и «За Веру, Царя и Отечество» посидеть при лучине. Со своей стороны, мы можем только пожелать им удачи в избавлении цивилизации от своего беспардонного присутствия.
Менее щепетильные и более покладистые к шершавой реальности предпочитают выпускать во врага плотную чернильную тучу, прямо как убегающий спрут. Она представлена следующими мифологемами, которые мы разберём по порядку. Речь пойдёт о самом характере «возражений», которые, суть, истерические фикции явно галлюциногенного характера, свойственные людям определённого типа всех эпох.
Дело в том, что я занимаюсь вплотную исследованием зарождения консервативной идеологии в Англии, поэтому, изучая события, казалось бы, совсем другой эпохи, всё больше выделяю общего, что для противников прогресса носит вневременной характер. Меняются века, а они остаются заскорузлыми, несмотря ни на что.
1) «Коммунизм не построили», «коммунизм – это утопия»
Первая реакция: понимал бы чего! Позднее соображаешь, что это опять же от недостатка реализма или проще — безрукости оппонента. «Вынь да положь!» — «аргумент», конечно, не нов, а прямо-таки классика. Проведем параллель.
Английская буржуазная революция, как и положено, завершилась сломом феодализма. Однако непомерно разжиревшая в ходе неё буржуазия, присвоив земли бывших помещиков, возомнила себя аристократией, правда, уже не на феодальном праве, а на частнособственническом. Примирилась с королём и пустила утку: а не было никакой революции! Так, мятеж, ну даже гражданская война – с кем не бывает! Политика, сами знаете. Но теперь эти шалости в прошлом.
С их точки зрения, монархия, лендлордизм (land-lord), клерикализм – явления естественные, вечные, фундаментальные. Никаких республик не бывает – это фантазии, идолы. А Кромвель-то! Хороши республиканцы – сделали себе мужицкого лже-короля, а настоящего прогнали… Так, по крайней мере, утверждал авторитетный роялист граф Кларендон («История мятежей и гражданских войн в Англии»).
И хотя эта земельная буржуазия навесила на себя снятые с трупов помятые рыцарские доспехи, откровенно комично на них сидящие, ничто не мешало им разорять конкурентов – мелких дворян и крестьян, по уши погрязать в коррупции и заниматься спекуляциями с воротилами из Сити.
Бредская декларация, с которой Карл II вернулся на отцовский престол, конечно, провозгласила возвращение старых добрых времён и даже отнесла его на счёт «Божественного Провидения». Только вот настоящих дворян – тех, кто воевал на стороне короля в Гражданскую войну, а не ряженых нуворишей, — она не обрадовала. Дело в том, что среди новых денежных дел старым сеньорам уже не было места.
Смешнее всего, конечно, что эта новоявленная «традиционная элита» стала первым проводником идей Просвещения (Лондонское Королевское общество — ?!), скептицизма и вольнодумства (Свифт – священник-вольнодумец, Беркли – священник-скептик), плебейских художественных вкусов («уичерлевский театр»), а также аморального «нонконформизма».
Так что капитализм (в терминологии того времени – «конституционализм») в своё время построили. Несмотря на всю вонь убегающего спрута. Социализм с социальной ориентацией экономики – также. Время за коммунизмом.
2) «Социализм – отклонение, а капитализм – норма!»
Всякому человеку, проводящему жизнь не исключительно на диване, ясно, что абсолютных закономерностей в обществе нет, т.к. оно непрестанно развивается.
Совершенно неизбежен только “Comedy Club” по пятницам, а также ночь – когда пора переваливаться на другой бок и храпеть. Я вообще затрудняюсь назвать какое-либо «отклонение» в истории, т.к. каждое явление, положительное или отрицательное, имеет под собой объективно-материальные закономерности. Из них нужно делать выводы, с этим нужно работать.
Но вот несовпадение реальности с гламурно-навязчивым шаблоном в голове консерватора вызывает у последнего конвульсии и юродства про козни «либералов» — которые тоже, кстати, тоже плод их больного воображения, т.к. данное идейное течение в 1970-е сменилось неоконсерватизмом.
Поклонникам «либерализма» неплохо бы знать, что принцип «неизменности» рыночных отношений, сходных с естественностью явлений природы, сформулировали в кон. XVIII в. А. Смит и Т. Мальтус, кстати, консерваторы, апологеты лендлордизма. Т.е. это были первые выводы из Просвещения – начало науки в современном смысле, даже ещё до «Манифеста Коммунистической партии». Оспаривать данную точку зрения мог бы Робеспьер или Сен-Симон, но отнюдь не Валлерстайн.
Болезненное стремление фундаменталистов к «норме», «вечным ценностям», порождённое их аутизмом и неспособностью адаптироваться к окружающим реалиям, выражается в мучительных попытках самоидентификации.
Полный крах (и оправданный!) такой затеи выражается в тотальном конформизме: нет царя – так Путин, стало быть, царь; нет «традиционных ценностей» — зато есть прокисшие модернистские, буржуазные ценности. Их и на щит!
Такой параноидальный тип – прекрасный объект для манипулирования. Они не видят качественных отличий между традиционным и индустриальным, монархией и республикой, капитализмом и социализмом. Для них последнее – лишь искажение первого, пародия на него.
Люди XVII века не мыслили в категориях «феодализм — капитализм», для них была важнее политика: монархия – республика, абсолютизм — конституционализм. Современные ретрограды их дополняют: у них социализм – «госкап», «мобилизационный капитализм», короче, «лже-король».
Стало быть, нет не социализма, а соответствующих категорий в головах консерваторов для обозначения этой объективней реалии. Но что с них взять, мракобесов? Гуманизму тесно в челюстях схоластики!
3) «Коммунисты – узурпаторы»
У данного выкрика есть ещё вариация на тему «русской трагедии», но сначала разберёмся с легитимностью.
Начнём с того, что коммунисты так или иначе держались принципа законности как во внутренней политике, так и во внешней, начиная с предвоенных отношений и позиции по разделу Германии в 1948 г. до позиции Верховного Совета в 1993 г.
Конечно, они делали это не вполне сознательно, скорее, имел место некий инстинкт. Дело в том, что законность – это конструктивно. Законы и прочие нормы вырабатываются в ходе развития общественных отношений и являются их отражением.
Как бы странно ни звучало, революция всегда совершается на основе законности. Просвещение сформулировало постулат: если король нарушил законы страны, он автоматически лишает себя власти, и свергнуть этого (теперь уже) проходимца — святое дело. Яков II фактически установил оккупационный режим в стране и потому был свергнут. Людовик XVI, официально оставаясь монархом, пытался бежать к врагам (Вареннский кризис), за что лишается короны и как частное лицо и изменник попадает под суд и казнь. Я имею в виду не выдуманный принцип «легитимизма», призванный оправдать хаос и оккупацию, а конкретную, конструктивную законность, имеющую связь с практикой.
В 1917-ом году Советы были равно легитимны с Временным правительством, Учредительное собрание не имело кворума и т.д. Факты общеизвестные.
Узурпатор – Николашка со всем выводком «голштинских чортей», идущих от Анны Петровны, незаконнорожденной дочери Петра, чей сын был объявлен наследником в результате профранцузского переворота 1741 г. (в отличие от других дворцовых пертурбаций – при живом государе Иване Антоновиче, причём организованным людьми, вообще прав на престол не имевшими). Соответственно, в XIX в. Россия с экстенсивной экономикой была лишь сферой приложения иностранного капитала и по совместительству – оплотом реакции в Европе.
А теперь самое интересное. Игнорирование глобальной сути революции – ход не менее примитивный и плоский, чем прочие, но гораздо более смехотворный.
Не будем говорить о том, способны ли мракобесы осмыслить исторический процесс в глобальном плане – это ясно как 2х2. Если мы не знаем про Первую мировую войну и противоречия колониализма, освобождение и модернизацию Азии, компартии в странах Запада – не беда. Оказывается, что «русская смута» имела свой прототип. Вот что поют французские аристократы, вышвырнутые Родиной пинком под зад:
Негодяи — у руля:
Тысяча их счетов.
Мы лишились короля,
Вверясь их заботам.
Коли стерпишь их, француз,
Значит, ты — презренный трус,
Проклятый народом,
Проклятый народом!
(Песнь аристократов, 1791)
С точки зрения графа д’Артуа, будущего короля Карла X, революционеры – не более чем бунтовщики. Такие заявления он делал в эмиграции, обивая пороги европейских дворов, униженно прося их оккупировать родную страну.
Похожее имело место в Англии: мыслители и политики XVIII в. называли революцию прошлого столетия мятежом, да ещё и прискорбным. Они отказывали ей в сколько-нибудь качественном значении.
«Русская трагедия» полыхнула на полмира, Французская – на всю Европу, Английская «всего-навсего» сделала Альбион мировой колониальной державой.
Правда, былинные «патриоты» в угаре часто теряли всякие края, и, туша «губящий страну пожар», провоцировали иностранную интервенцию. Про графа Артуа и бегство Людовика уже сказали, стоит добавить про дворянский корпус Конде, сражавшийся против Наполеона, про принцев крови, щеголявших вражескими мундирами при воцарении Людовика XVIII (1814 г.), оккупационные войска во Франции эпохи Реставрации…
Парижские пролетарии, у которых вроде бы нет отечества, стояли за защиту столицы в 1871 г., тогда как националистическое правительство Тьера и Мак-Магона продалось Германии, с которой вчера воевало. А об откровенно прозападной белогвардейщине говорить в зубах навязло…
***
Подводя итоги, отмечу, что контрреволюционная ахинея существует только в условиях страшной путаницы, смешения явлений и подмены понятий. Абсурд нужен ей как воздух. При малейшей попытке логического анализа и обращения к фактам, она рассыпается в труху. Это закономерно: отрицая, прогресс, развитие и жизнь, реакция отрицает себя, поскольку есть пустота.
Автор – Олег Комолов
Источник – Коммунисты Столицы
This entry was posted on Wednesday, August 21st, 2013 at 16:00 and is filed under Теория. You can follow any responses to this entry through the RSS 2.0 feed. You can leave a response, or trackback from your own site.
