«Современное искусство» ставит любого неподготовленного зрителя в тупик (в данном случае идет речь о конкретном направлении, а не об искусстве вообще). Оно намеренно провоцирует, зачастую не имеет вообще ничего общего с традиционными формами художественного творчества, но при этом находится в центре внимания масс-медиа и «просвещенной» публики.
Все это вызывает закономерные вопросы: какова ценность всех этих инсталляций, откровенной мазни и перформансов? Почему именно такие формы пришли на смену классическому реализму? Как вообще получилось, что именно это сегодня принято считать искусством?
Как ни странно, но ответы на эти вопросы были даны еще в эпоху зарождения современного искусства – в 60-70-е годы прошлого века. Именно тогда известный советский марксист Михаил Лифшиц, который прославился последовательной критикой модернизма, проанализировал зарождающееся на его глазах явление.
При этом он особо предостерег своих читателей от того, чтобы видеть в таких причудах искусства лишь «маразм» и «трюкачество». Ведь примеры социального безумия в современном обществе отнюдь не ограничиваются сферой культуры. При этом они принимают такие масштабы, что становятся объективным явлением, с которым необходимо считаться. Поэтому феномен «современного искусства» необходимо не обсмеять или осудить, но глубоко проанализировать и понять.
Именно это и сделал сам Михаил Александрович в коллективном труде «Кризис безобразия». Предлагаем познакомиться с его основными претензиями к современному искусству, а так же подробнее изучить борьбу товарища Лифшица против искусства эпохи упадка капиталистического общества.
Современное искусство – дитя американского капитализма.
Успех одного из первых течений «современного искусства» — «поп-арта» — был связан, прежде всего, с вторжением в художественный мир «реальных сил коммерции и политики».
До середины 20 века центром искусства оставался Париж. Здесь оно создавалось и продавалось. В столице Франции зарождались новые художественные школы, которые диктовали моду всему миру. К тому времени живопись уже превратилась в особую отрасль капиталистической экономики, которая включала не только самих «производителей», но и инвесторов, торговцев картинами, хозяев частных галерей и специализированных изданий, специалистов по рекламе, профессиональных критиков и журналистов.
При этом создание картин сильно упростилось. Предшествовавшие «поп-арту» течения последовательно отрицали художественные традиции, а также необходимость долгого обучения художников. Производство картин к середине 20 века могло быть перенесено в любое место земного шара.
Поэтому наиболее активные группы дельцов среди американских покровителей искусства просто использовали кризис на арт-рынке и падение стоимости абстрактной живописи в 60-е годы и перенесли культурный центр из Парижа в Нью-Йорк.
Победа «современного искусства» над модернизмом стала чисто американской «революцией в культуре». Впервые «поп-арт» был запущен именно американскими частными галереями и инвесторами, которые вкладывали деньги в картины его представителей. К этому процессу подключилось и внешнеполитическое ведомство США, которое сделало все возможное, чтобы представители «американской революции» утвердились на международных выставках.
Янки в этой борьбе одержали победу именно в экономическом смысле. Они были лучше организованы для завоевания международных рынков. Им удалось навязать свое искусство, так же как они навязывают всему миру любую другую продукцию.
Современное искусство – это итог подчинения духовного творчества капиталу.
Победа американских инвесторов, вкладывающих деньги в «современное искусство», только закрепила господство капитала в сфере культуры.
Это в свою очередь привело к тому, что в «современном искусстве» выразилась вся противоестественность существующего экономического порядка, при котором форма явлений оторвана от их реального содержания. «Лихорадочная условность» нового искусства, по выражению товарища Лифшица, достигла гигантских размеров.
Капиталу безразлично на какой почве возрастать: изготовления полезных продуктов или орудий убийства. Даже западные критики уже в то время открыто признавали, что современный художник превратился в аналог высокопоставленного чиновника или промышленника, а любители искусств часто покупают картины только для помещения капитала, поскольку «акции Сезанна оказались в их глазах более солидными, чем акции Суэцкого канала».
В результате объектом «современного искусства» может быть что угодно: старые штаны художника, его действие, обычная консервная банка или даже пустое место.
Современное искусство – органичная часть общества потребления.
«Современное искусство» и общество потребления появились примерно в одно и то же время. И это не простое совпадение.
К середине 20 века капитализм, исчерпав прежние источники роста, придумал новый способ воспроизводства самого себя. Система вовлекла потребителей в бесконечную гонку за товарами все новых и новых моделей и марок. Потребление было превращено в особый ритуал, который заглушал пустоту и серость жизни обывателя. Эта гонка стала отдушиной для жителей империалистических держав, которые не жили полноценной жизнью и не чувствовали радости от своего труда.
Потребление стало аналогом кровавых зрелищ Древнего Рима, которые устраивали императоры для отвлечения бурлящих масс от насущных проблем. То есть само недовольство жителей самых развитых капиталистических стран было превращено в источник прибыли.
В рамках такого общества новизна становится главной ценностью, а столкновение нового с устаревшим стандартом быта — формальной схемой жизни. Именно такому закону подчиняется и современное искусство.
В нем больше нет представлений об истине, красоте, общественной пользе. Все преходяще. С помощью индустрии рекламы обществу можно навязать любой новый товар, в том числе самое бездарное или отвратительное произведение искусства.
Современное искусство — искусственный примитивизм образованных людей.
Пожалуй, главная претензия товарища Лифшица. Он считал, что несмотря на все вышеизложенное, «современное искусство» нельзя рассматривать исключительно как продукт, созданный капиталистами. У него есть корни в самом развитии человеческого сознания. Имущий класс просто использовал такое состояние умов в своих интересах.
Главный вывод Михаил Лифшица: «современное искусство» — это болезнь, отражающая глубокие противоречия периода упадка прежней капиталистической цивилизации и перехода к новым формам общественного устройства.
Современная капиталистическая цивилизация фактически не оставила пространства для свободы человека. Класс капиталистов окончательно сросся с бюрократическим аппаратом и превратился в огромную монополию, которая захватила все сферы жизни: от экономики до личных взаимоотношений между людьми.
В такой ситуации «современное искусство» стало целенаправленной попыткой художников сбежать от социальных проблем современности, путем отказа от рационального мышления и даже собственного сознания. «Если я не могу изменить этот мир, то прекращу рационально осмыслять его!», — как бы заявляет современный художник.
Таким образом, современное искусство становится прекрасным дополнением отупляющей массовой культуры. В тандеме они усугубляют раскол между интеллигенцией и трудящимися, что приводит к дальнейшему закрепощению народа под гнетом капиталистов.
Такое бегство от собственного сознания с намеренной порчей духовных ценностей, переворачиванием их вверх ногами, по словам Лифшица, напоминает бунт рабов, которые не в состоянии покончить со своим рабством. Если нельзя достичь свободы, то можно избавиться от зеркала (искусства), отражающего этот отвратительный мир.
Такое стремление к иррациональной, свободной от размышления, от лишних проблем жизни делает позицию художника все более созерцательной и пассивной. «Высшая тайна «современного искусства» состоит в том, чтобы вести простую жизнь обывателя, подавляя собственное возмущение против нее при помощи особой техники сверхсознания», — резюмировал Михаил Александрович.
Современное искусство – не совсем современное и оригинальное.
Основные смыслы, подходы и приемы «современного искусства» были изобретены еще на предыдущем этапе разложения буржуазной культуры в начале 20 века в рамках дадаизма и футуризма.
По мнению Лифшица, процесс «отмирания искусства» начался вместе с отказом от принципа изобразительности, отражения реальности в искусстве.
Искусство возникло в незапамятные времена как изображение реального предмета вне нас. История «современного искусства» началась тогда, когда художник решил превратить свою картину в самостоятельный объект, лишенный отражения действительности. Это произошло в момент зарождения модернизма. Этот принцип и привел в итоге к тому, что искусство фактически уничтожило само себя. Консервная банка Энди Уорхола – это и есть консервная банка, т.е. искусство вернулась в изначальную точку своего развития.
Однако Михаил Лифшиц вовсе не констатировал смерть искусства. Он лишь утверждал, что «современное искусство» — это отражение состояния капиталистического общества на этапе его разложения.
При этом он знал и понимал, что многие современные художники — это честные люди с прогрессивными взглядами, выступающие против войны, империализма, неравенства. Но их творческий метод не способен изменить окружающий мир, он может лишь закрепить господство капитала. Надежда на возрождение искусства есть, и связана она, как с общественными изменениями, так и поворотом художников к настоящему предназначению искусства – отражению действительности.
Иван Помидоров
