Вот в этом тексте, завершающем мое выступление о передовом классе мне удалось продемонстрировать механизм создания новой социальной общности. Но поскольку текст был посвящён более широким вопросам, изложение действия найденного механизма было достаточно мимоходным. Поэтому мне хотелось бы остановиться на нем отдельно.
Итак, в своем рассуждении я начну с повторения сказанного, а именно с того, что всеобщий труд «включается в капиталистическое производство только своим результатом, только для использования» (В.С.Библер)
Иначе говоря, капитал не может организовать, например, научное производство на капиталистических принципах. Сам акт производства научного продукта совершается вне капиталистических отношений, вне действия закона стоимости. В результате всеобщий труд стоимости вообще не создает. Другое дело, что присваивая готовый продукт, капитал уже может его использовать для усиления эксплуатации (стоимость создают рабочие, но поскольку в результате использования научных достижений доля необходимого рабочего времени падает, а прибавочного растет – эксплуатация усиливается). Надо бы отдельно поговорить об эксплуатации, ибо ее многие понимают скорее образно, в виде надсмотрщиков с плетьми, ну да ладно – в следующий раз.
На том основании, что всеобщий труд с давних пор сосуществовал рядом с трудом, направленным на производство стоимости, на том основании, что рядом с рабами, крестьянами и рабочими издавна существовали мыслители, поэты и художники, многие авторы постсоветской эпохи, такие как тот же В.С.Библер, цитату из которого я привел выше, и в первую очередь В.М.Межуев – мыслитель, к которому я отношусь с искренним почтением, сделали вывод о том, что коммунизм всегда был рядом, поскольку всегда был рядом с трудом подневольным труд творческий – всеобщий. Соответственно, делает вывод Межуев, социализм, это пространство культуры, и не более того, а Маркс у него тоже теоретик культурного производства и истории культуры в первую очередь. Следовательно, все политэкономические выводы и программы в марксизме есть вздор, а революций не нужно было никаких делать, а вся практическая программа, следующая из этой концепции сводится не более чем к борьбе с копирайтом как капиталистическим присвоением продуктов всеобщего туда.
Каюсь, и я сам в свое время отдал дань некоторым элементам этих представлений.
Но вернёмся к всеобщему труду. Дело в том, что долгие века всеобщий труд и правда существовал наособицу, поставляя господствующим классам только свои продукты для использования и эта тенденция в полной мере реализовалась в капиталистическую эпоху. Проще говоря, ученый или изобретатель, на свои ли средства или на средства родственников, в сарае за домом делал какое-нибудь изобретение, изготавливал хоть немного работающий прототип и тогда уже направлялся к буржую. Тот в свою очередь оценивал уже готовый, хотя бы в принципе продукт, и покупал либо не покупал его.
Но в XX веке ситуация принципиально изменилась. Изменения связаны с тем, что для создания новых, прорывных технологий с доведением их до той стадии, когда возможно оценить их экономический потенциал, требовалось все больше средств и ресурсов и на определенный момент наука и изобретательство перешагнули качественный барьер. На свои кровные и в сарае ничего из таких прорывных, или «запороговых» технологий создать стало невозможно. Понадобились крупные коллективы и многолетнее финансирование ДО того, как появится хоть какое-нибудь материальное доказательство экономической целесообразности проекта. Более того, это «финансирование» могло идти только «коммунистическим» способом, когда ученые получали ресурсы для своих исследований «по потребностям», а выдавали продукт «по способностям».
Кстати сказать, это забавно, что коммунистический принцип воспринимается исключительно по поводу потребления. Т.е. «каждому по потребностям» воспринимается, как будто по потребностям ему выдадут барахла всякого. Хотя в марксизме все же речь идет об общественном производстве, а то, как люди получают для потребления продукт, есть следствие способа производства.
Как бы то ни было, организовывать по-коммунистически общественное производство, в том числе и вышеописанные научные исследования капитал не умеет в принципе. Капиталист, а это и есть основной агент и организатор производственного процесса в капиталистическом обществе в связи с сутью капиталистических отношений не может вкладывать ресурсы по принципу, «бери, сколько надо», и выдай результат, «какой получится». Во всеобщую формулу капитала Д – Т – Д` такой способ хозяйствования ну никак не укладывается. А вот для советского общества такой подход был естественным. Как раз советское хозяйство в годы реформ постоянно ругали за то, что в нем не экономический расчет диктует цели и направления деятельности, но наоборот, экономика была подчинена идеальному – идеологии, как в те годы писали.
Конечно, это было преувеличением. В СССР производительные силы еще не были настолько развитыми, что бы можно было освободиться от экономического рабства в достаточно высокой степени – приходилось изыскивать компромиссы между общественными целями и экономической необходимостью. Но при этом и той свободы от присущей капитализму экономической обусловленности любой социальной деятельности хватило советскому обществу для осуществления поразительных прорывов. Тут я еще раз сошлюсь на серию статей anlazz ().
Но нас в данном случае интересует в первую очередь социальный аспект деятельности «больших проектов» в рамках которых рождалась совершенно новая – не побоюсь сказать, коммунистическая организация социума. Конечно, в таких проектах было занято ничтожное меньшинство работников научно-технологической сферы, но передовой характер названных проектов, то, что они сами и научные коллективы, занятые в них выражали собой представление о самом передовых рубежах развития человечества, позволило таким научным коллективам сделаться точками кристаллизации, организующими если не весь социум, то значительную, «когнитарную», в нашей терминологии его часть по принципам, выработанным в этих коллективах. Как затравочный кристалл они создали то особое сообщество 50-60-г, которое описывали Стругацкие в известной книге «Понедельник начинается в субботу», то сообщество, которое во многом вдохновило этих же авторов на создание «Мира Полдня».
Какие же именно факторы повлияли на создание этой специфической системы человеческих отношений?
В первую очередь, конечно же, коммунистическая организация труда в описанных проектных коллективах. Как я уже писал, эти проекты осуществлялись по принципу, «берите ресурсов сколько надо, и выдайте результат, какой получится», или иначе, «каждому по потребностям, с каждого по способностям».
Вторым фактором, как говорится, по очереди, но не по значению, является то, что в обществе должен быть сформирован когнитарный слой, способный и готовый принять новые формы отношений для начала хотя бы нормативно-идеальные. Это связано с определенным уровнем развития производительных сил общества и соответственно уровнем разделения труда.
Третий же фактор имеет скорее идеальный характер.
Дело в том, что мне вполне резонно могут возразить, что в XX веке в оборонных сферах, — в той же нацистской Германии, — создавались подобные научные коллективы на тех же принципах: речь, например, о ракетном центре в Пенемюнде. Anlazz, на которого я ссылался выше рассуждает об исключительно военном характере ракетой программы Германии. Однако и советская ракетная программа имела военный характер.
Речь на самом деле идет о той самой «лирике», значение которой, как правило, плохо понимают «физики». Этим важным фактором, создавшим особый тип социальных отношений, была коммунистическая идеология, пронизанная социальным оптимизмом и гуманистическим пафосом, идеями свободного, бескорыстного труда на благо общества и самосовершенствования человеческой личности. Согласитесь, трудновато представить агентом новых, прогрессивных социальных отношений ф-ра фон Брауна, любителя показаться на нацистских сборищах в СС-вской форме и лично отбирал «рабов» в Бухенвальде. Того самого фон Брауна, про детище которого – Фау-2, говорили, при строительстве этих ракет умерло больше людей, чем погибло от применения этой ракеты в качестве оружия.
Впрочем, возможно я пристрастен. Однако главным отличием было то, что военное применение ракетной техники в СССР в общественном сознании было тем самым компромиссом между тем, к чему стремится и общество, и сами создатели новых технологий, и реальностью, вынуждающей думать об обороне. Впрочем, военная и гражданская ветви развития космонавтики разошлись очень скоро. Работы же в Пенемюнде с начала и до конца имели исключительно военный характер.
Итак, вернемся к механизму образования ново социальной общности, или «не классу», как я его называю. Как я уже говорил, любой особый социальный коллектив, класс ли это, сословие или «не класс» о котором идет речь у нас, есть в первую очередь особый тип отношений между людьми, определенная система отношений. Всегда новые системы отношений складываются сначала в сравнительно небольших группах, социальных консорциях своего рода. Часто подобные отношения враждебны господствующим отношениям в обществе, что выражается во взаимной неприязни носителей старых и новых отношений, как например враждебны и неприятны людям феодального общества были отношения складывающегося буржуазного типа, а античным гражданам – молодые христианские общины.
В некотором смысле новая общность в СССР складывалась легче, ибо сами декларируемые коммунистической идеологией отношения опережали состояние советского общества и наоборот, вполне соответствовали появляющимся. Однако проблема конфликта разных типов социальных отношений никуда не делась и сделалась основанием для последующего отчуждения когнитарных слоев от общества, что, в конечном счете, выразилось в складывании антисоветского проекта. Но об этом мы поговорим следующий раз. А пока я хочу закончить, еще раз подчеркнув важный момент:
Все ученые, инженеры и программисты, учителя и врачи, все они могут быть «телом» нового «не класса». Но могут и не быть, делаясь элементами других общностей, того же «креативного класса», который вполне органично существует в рамках капиталистических отношений. Для того, что бы формировалась новая система отношений, необходим был затравочный кристалл, в роли которого выступили научные коллективы наиболее передовых и даже прорывных научно-технологических проектов. И наряду с субъективными причинами прекращение организации подобных проектов сделалось одной из важнейших причин неудачи советской попытки перешагнуть в новое, коммунистическое общество.
