Прочитал на днях статью Андрея Песоцкого «Исчезновение труда«, временами Андрей пишет очень годные тексты, периодически они даже публикуются на любимых Красных Советах, эта статья там к счастью не появилась. Текст глупый и безграмотный, но эти глупость и безграмотность — весьма типичны для современного обывателя, чуть-пачуть пробавившегося марксистскими или околомарксисткими идеями. И мне очень часто приходилось возражать на аргументы, подобные приведённым в тексте. «Марксизм актуален для XIX века, сейчас всё совсем не так»… «Настоящих рабочих сегодня слишком мало»… «Клеркам «Евросети» и кассирам из «Ашана» революция не нужна»… И многие товарищи толком не умеют разоблачать глупость подобных утверждений, потому зачастую попадают во время дискуссий в неловкое и двусмысленное положение. Потому считаю нужным накатать небольшой разбор наиболее типичных положений из текста. Всё равно давно уже в рубрику «левый маразм» ничего не писал. Итак:
Как известно, первая марксистская группа в России называлась “Освобождение труда”. На дворе стоял конец XIX века, тут и там возникали заводы и фабрики. Теперь же возникают лишь офисы и супермаркеты. Парадоксально, но в нынешнее время проблема другая – труд надо не освобождать, а возрождать как таковой. Классические левые годами бормочут заклинания про “власть – рабочим”, но эти призывы тонут без ответа. Проблема здесь не только в том, что обращаются неправильно, но и в том, что нет слушателя – того, к кому обращены слова. Настоящих рабочих, тех кто работает в цехах и шахтах, от силы наберется несколько миллионов.
Коммунисты пытаются найти выход из этого казуса, утверждая, что под рабочими нынче следует понимать всех, кто продает свой наемный труд. Позиция более грамотная, однако все равно остается какая-то непреодаленная фальшь.
Как же нам «возрождать труд»? Видимо, надо денег буржую-промышленнику дать, ага. Чтоб он завод построил, в цехах коего будут работать у станков «настоящие рабочие» — хмурые, жилистые труженики, в усах и в кепочках, как с картины.
Иначе, мол несчетово. Нет станка, усов и кепочки — сразу, видимо, классовые интересы меняются. На самом же деле, классовое положение человека определяется не столько родом занятий, сколько способом получения его, человека, доли общественного богатства. Капиталист получает свою долю одним путём, мелкий буржуа — другим, а пролетарий — третьим. Пролетарий — продаёт свой труд. Авангард пролетариата — городские фабрично-заводские промышленные рабочие, те самые хмурые, жилистые труженики, в усах и в кепочках, как с картины.
«Авангардом» усатые труженики в кепочках являются потому, что по роду своей деятельности они уже организованы (и даже разбиты на «подразделения»), дисциплинированы и воспитаны условиями труда и жизни в атмосфере коллективизма и солидарности (впрочем, эту солидарность буржуи подрывают всеми силами, и в последнее время — весьма преуспевают в этом). Вот и всё. А по своим классовым интересам — токарь с завода ничем принципиально не отличается от шоферюги, который на фуре развозит товары по супермаркетам; от докера, который в порту разгружает товары для супермаркета с корабля и грузит в фуру; от «менеджера», который товары по полкам в супермаркете раскладывает; от водителя автобуса, который возит «менеджера» на работу и с работы. Да, сегодня «настоящие рабочие, те кто работает в цехах и шахтах» — не составляют большинства населения, но для успеха социалистической революции и не требуется, чтобы 90% жителей страны подались в слесаря, отпустили усы и одели кепки, как работяги с картины.
В 17-м году промышленного пролетариата в России было ещё меньше, чем в наши дни. Ничего, скинули же капиталистов, не надорвались. Авангард попёр буром, а остальные трудящиеся — пошли за авангардом. Потому, что чуяли: авангард за интересы ВСЕХ трудящихся воюет, не только за свои. Понимали: победят рабочие — станет лучше жить и служащим, и трудовой интеллигенции. Правда, мелкая буржуазия при социализме обречена на уничтожение, так ведь она и при капитализме точно так же обречена. Из тысячи мелких хозяйчиков один пробьётся в капиталисты, а остальные разорятся и станут пролетариями. Так что лучше? Стать пролетарием в социалистическом обществе, в котором пролетарию гарантированы работа, крыша над головой, медицина и образование? Или надеяться, что «американская мечта торкнет», зубами держаться за свои несчастный «малый бизнес», а в оконцовке — пойти на биржу труда?
Читаем «анализ» далее.
Труженик исчез, уступив место потребителю. Работа, профессия человека не интересуют рекламщиков, определяющих нашу современную реальность. Реклама, подогревающая потребление, обращается к усредненному человеку, первому встречному без качественных характеристик – без нации, без личности, без профессии.
Вот уж совсем глупое утверждение. Вот, к примеру, есть реклама «Клинского пива» и есть реклама «лексусов». Они обращаются к разным людям — к людям с разным доходом. Классовое положение человека в рекламе не упоминается, но уровень доходов, в огромном большинстве случаев, зависит именно от классового положения. Сомневаюсь, что токарь с завода будет кататься на лексусе, сомневаюсь, что Абрамович будет пить «Клинское». Касаемо же «рекламщиков, определяющих реальность» — тут вапче без комментариев ))))
Проблема в том, что труд как созидательное начало жизни, как изменение реальности полностью вытеснен из бытия. Не так важно, крутит ли человек баранку грузовика, стоит ли у станка или сидит в офисе, он вряд ли понимает, зачем все это нужно. Ему может нравиться его коллектив, его дело, но какого-то глобального смысла в происходящем не видно.
Насчёт труда — чушь несусветная. Я сижу в кресле, за столом, набираю текст на компьютере, попиваю чай из чашки, закусываю бараночкой, сижу я в многоэтажном доме, в комнате, где на полу паркет, на стенах обои, на потолке гипсокартон, в моей квартире есть свет, тепло и горячая вода — и всё это суть продукты труда. А вот что трудящийся «глобального смысла» в своей работе не видит — это действительно так, и эта проблема связана как раз с общественно-политическим строем. Даже если я «настоящий рабочий», в усах и кепочке, если работаю я за станком на заводе — завод этот решает, в первую очередь, не «глобальные» задачи, а очень узкие: обеспечивает прибыль хозяину завода. Мне хозяйские прибыли — до одного места, вот я и не вижу особого смысла в своём труде. В капиталистическом обществе — как во времена Маркса, так и сегодня — наёмный работник не ради «глобального смысла» трудится, а ради того, чтобы с голоду не умереть. Это и есть то, что называется — «отчуждение». При капитализме отчуждения не преодолеть, в лучшем случае можно только чуть-чуть классовые противоречия сгладить. Но труд так и останется для человека бессмысленной и мучительной повинностью, вплоть до тех пор, пока общество не будет перестроено по новым принципам, пока экономика не начнет работать по общему плану — не ради прибылей горстки пауков-эксплуататоров, а ради достижения полного благосостояния и создания возможностей для полного всестороннего развития каждого члена общества.
Можно перекладывать бумажки в офисе или торговать пылесосами, быть охранником или парикмахером, даже достигая при этом успеха в своем деле, однако не покидает мысль, что настоящие деньги крутятся где-то в другом месте.
Раньше рабочий понимал, что его завод снабжает стальным прокатом всю страну, а крестьянин понимал, что кормит горожан. Условно говоря, пораскинули рабочие мозгами, послушали безусых студентов-агитаторов, да и пошли захватывать родной завод. Что они, буржуи, без нас делать-то будут?
А теперь кого скидывать? Захватывать гипермаркеты и салоны сотовой связи? По идее надо брать нефтяные вышки, но они далеко, до них не дотянуться.
Центры силы, влияния, власти лишь косвенно связаны с производством, а расположены где-то поблизости с распределением бюджетных денег и банковским сектором.
Совершенно правильная мысль — «деньги крутятся где-то в другом месте». Они «крутятся» у ВЛАДЕЛЬЦЕВ офиса, магазина пылесосов, охранной фирмы или парикмахерской.
Что до захватов — захватывать надо телеграф, почту, мосты и далее по тексту ))) Потом надо установить диктатуру пролетариата, потом — национализировать производство и банковскую систему. А уж потом можно будет распорядиться с общенародной собственностью — нефтяными вышками, банками, заводами, гипермаркетами и салонами сотовой связи — так, как это необходимо для всего общества, согласно предварительно разработанному научному плану. Лишнее позакрывать, недостающее — построить. Собственно, гипермаркеты диктатуре пролетариата оченно пригодятся, это очень хорошая и удобная штука, отличный способ обеспечивать граждан товарами, не надо о нём с таким пренебрежением говорить.
Марксисты привыкли бороться с отчуждением результатов труда от производителя, однако отчуждение давно проходит гораздо глубже – человек теряет смысл в труде, не конкретный работник выброшен на обочину, а сам труд. Нефтегазовой державе, подвергнутой в 90-е масштабной деиндустриализации, не нужен не только владеющий заводом рабочий, но и сам рабочий как таковой, и даже завод. Не нужен академик, крестьянин, инженер как социальные группы, а в качестве обслуги сильные мира сего всегда могут завезти безропотных таджиков.
Вот если тут копнуть поглубже, развить немного мысль в нужном направлении — мы докопаемся до корня всех общественных бедствий и нестроений. КТО «подверг державу деиндустриализации»? КТО «выбросил работника на обочину»? КТО решает «нужен» ли тот или иной завод, рабочий, академик, инженер? Что, это какая-то внешняя непреодолимая сила распоряжается? Да нет, распоряжаются «сильные мира сего», сиречь — правящий класс. Капиталисты присвоили себе право решать судьбы людей, капиталисты целые города и страны уничтожают ради прибыли. Выгодно — построят завод, выгодно — продадут станки на металлолом, а цеха под склад сдадут. Выгодно — будут работяг учить и лечить, невыгодно — пускай работяги ходят необразованные и больные. Выгодно — будут армию укреплять, невыгодно — будут солдатики голодные и необученные. От решения капиталиста зависит, какое кино снимать, какие спектакли в театре ставить, какие книжки печатать, чему детей в школе учить, храмы строить, или гей-клубы — потому, что деньги на кино, спектакли, книжки, зарплату учителям, храмы и гей-клубы даёт именно капиталист. И наивно думать, что, выделяя деньги, капиталист будет думать не о своей выгоде, а о выгоде «державы». Собственно, и сама-то «держава» для капиталиста — только инструмент, с помощью коего можно зашибить ещё больше денег.
И до тех пор, пока капиталисты являются правящим классом — не видать трудящимся Свободы, не видать возможности самим быть творцами собственной жизни. Пока капиталисты являются правящим классом — Прохоров и Абрамович будут решать всё и за промышленного рабочего, и за водителя из муниципального автобусного парка, и за офисного клерка, и за таджикского гастарбайтера. Маркс учит, что выход из этого положения — изгнать капиталистов, уничтожить их как класс, ликвидировать сам институт частной собственности на средства производства и подчинить экономику общественным интересам. Это положение было актуально полтора века тому назад, актуально оно сегодня и будет актуально до тех пор, пока где-то на земле существует ещё капитализм.
Собственно, на этом всё, товарищи. Можете считать этот пост рекламой Социалистической Революции.
