Как мне позавчера сказал один уважаемый собеседник, «я не понимаю, что такое русский мир, и никто мне объяснить то ли не хочет, то ли не может».
Что же! Ответ не для комментария, а для целой статьи.
Но вначале позвольте мне сделать небольшой экскурс в историю. Более 20 лет назад погиб Советский Союз. Гибель Советского Союза была не просто сломом определенной государственной системы, — она имела еще два измерения, в которых советская катастрофа имела глобальное значение. Во-первых, крах СССР это удручающая приостановка прогрессивного движения человечества на пути социального прогресса, временное торжество реакции и не менее временная, но весьма катастрофическая дискредитация коммунистического движения, основанного на марксистской теории и идеологии. По результатам такой катастрофы человечество так и не смогло на рубеже XX-XXI века взять барьер нового технологического уклада и начать переход в третью, следующую за экономической формацию.
Однако было и еще одно измерение, еще один аспект гибели ССССР, конечно связанный с вышеописанным, но имеющий и собственное содержание. Аспект, о котором мы сегодня поговорим, это цивилизационно-культурный аспект, проблема именно нашей с вами культуры, нашей с вами идентичности. Что же приключилось?
А приключилось то, что более 20 лет назад Россия в лице ее элит сказала миру – никакой культурно-цивилизационной самости Россия и построенная вокруг нее цивилизация не имеет. В Европе существуют только одни ценности, одна система идеалов – это западные ценности и идеалы, которые поэтому мы будем называть общечеловеческими, а то, что в России и в зоне ее влияния есть не более чем нехорошие мутации западных ценностей и идеалов.
Тут нужно заметить следующее: многие века, то более, как в эпоху московского царства и, особенно в советскую эпоху, то менее, как в столетия существования Киевской Руси и Российской Империи, России представляла собой в мире альтернативный Запад. И в первую очередь это ощущал и понимал сам Запад. Оттуда столь странное «неравнодушное» и ревнивое отношение Запада к России. К тем же китайцам, арабам или индийцам отношение сосем другое. Они очевидно не Запад (а текст, написанный под диктовку западного снобизма, отличается подменой понятий и, как правило, в нем устанавливается знак равенства между понятиями «Запад» и «Мир») и поэтому их самость, их культурно-цивилизационное своеобразие Запад никак не трогает: ну рубят саудиты голову преступникам, — а вы что, сказки 1000 и 1 ночи не читали? Отношение же к России существенно иное – это всегда спор о первородстве и спор о ценностях. А спор возможен только тогда, когда объект и контекст, по отношению к которым идет разговор на самом един. Это отношение сродни отношению к ереси в христианстве. К язычникам, верящим в какую-нибудь Аматерасу отношение имеет куда менее напряженный характер – тут нужна только прозелитическая проповедь, либо и вовсе отстраненность. Но в дискуссии с ересью – когда обсуждается один объект и разговор идет в одном контексте – контексте христианства, вопросы ереси вызывали столкновения куда более острые.
Так и спор Запад и России: его острота, его напряжённости вызвана тем, что Россия есть Европа (как христианская и постримская цивилизация), но Европа альтернативная, схизма или ересь по отношению к западной цивилизации.
Так вот более 20 лет назад Россия отказалась от своего статуса альтернативного Запада, альтернативной Европы. Помните все эти насмешки над «особым путем», над претензией на некую самость? Насмешки, которые и сейчас мы можем услышать из уст представителей либерального лагеря. При том, что более или менее официальные лица российского истеблишмента как заведенные твердили мантру об общечеловеческих ценностях. А ведь когда мы называем западные ценности общечеловеческими, тем самым мы отказываемся от самой возможности существования альтернативной системы ценностной и идеалов, от представления себя как некой самости, имеющей право на некие свои, несовпадающие с западными ценности и идеалы.
И вот по прошествии 20 лет, в ситуации, когда сама западная цивилизация в комплексе, от экономики до этих самых ценностей и идеалов находится в кризисе, Россия вдруг заявляет – «Аз есьм!», всего лишь проговорив словосочетание «Русский мир». Он пока даже не сказала кто она «аз есьм». Она просто сказала, что она, как тот самый вековой полюс, как та самая не западная Европа, как альтернативная Европа «есьм»! И это не шутки! Это вызов всему постсоветскому мироустройству. Россия говорит, что есть Запад, а есть Русский мир.
Русский мир, это вовсе не претензия на завоевание Белоруссии, как того боится Лукашенко. На самом деле это куда более глобальная претензия на право предлагать миру (ибо Россия все же альтернативная Европа, альтернативный Запад, а не 1000 и 1 ночь, и поэтому имеет пафос разговаривать с миром, а не прозябать «региональной державой») свое, отличное от Западного мировидение, свои ценности и идеалы. Это претензия на возрождение то, что Запад, как ему казалось, уничтожил окончательно и бесповоротно – русскую альтернативу европейской цивилизации, альтернативный источник идеального.
В рамках такой модели мы видим и понимаем роль ничтожного либерального меньшинства в России. На самом деле это стражи общечеловеческих (западных) ценностей как единственных. И они все поняли куда раньше «патриотов». Они сразу поняли, что просто провозглашение Русского мира есть отрицание общечеловеческого характера западных ценностей и в соплях и истерике побежали докладывать о таком бунте своему господину. Да и сама напряжённость событий вокруг Украины связана с утверждением Русского мира, поскольку сама альтернатива для Украины (или ее частей) прямо обусловлена существованием иного, не только западного источника идеального. А иначе никакого смысла бы в расколе Украины, в борьбе за Украину не было бы вообще, ибо движение ОТ запада не имело бы направления.
Но нам нужно понимать, что заявка на существование Русского мира есть только самый первых шаг. На самом деле Русский мир еще пустышка. Мы уже сказали, что мы есть, но пока не сказали, а кто мы есть. Пока понятие русского мира не наполнилось содержанием. Мы говорим, что мы альтернатива, но в чем эта альтернатива заключается, умалчиваем. И постепенно из величественных делаемся смешными. Ибо если содержание русского мира сведется к нелюбви к педикам, это будет никому не интересно и даже не страшно, но очень смешно.
И вот тут лежит наша внутренняя проблема. Найти содержание русского мира в ностальгических воспоминаниях о «России, которую мы потеряли» невозможно, ибо на 90% эта Россия – фантазия советских и постсоветских времен, причем фантазия, сочинители которой были верными приверженцами западных ценностей и воспринимали «ту Россию» как западную. Воспринимали «ту» Россию как страну, ни в коей мере не являющуюся альтернативой Западу в отличие от СССР. Да и более того, вина СССР в глазах сочинителей этой фантазии в существенной степени и состоит в том, что СССР сделался решительной альтернативой западному посланию «городу и миру». Не удивительно, что так часто СССР сравнивают с московским царством, видя в них объединяющий их порок – страстное оспаривание западного идеала. Кстати сказать, во многом именно поэтому «Россия, которую мы потеряли» есть фантазия недавнего времени. Именно потому, что фантастический образ Российской Империи является куда более западным, чем реальная империя, сгинувшая в 1917г. Так вот, хочу сказать, что попытка найти содержание Русского мира там, в далеком уже для нас прошлом проигрышна по определению. Дело в том, что на самом деле содержанием Русского мира, содержанием альтернативы Западу делается прошлое этого самого Запада – и ничего более. Ну, какой там набор: семейные ценности, педиков не пускать на парады, в церковь ходить по выходным. Еще нации и национальная политика по моделям начала XX века – что потрафит националистам. И капитализм эпохи, когда восьмичасовой рабочий день казался рабочим недостижимой мечтой. Это фуфло, граждане!
Именно поэтому на форум в Питере удалось собрать какую то шайку европейский реакционеров – какой-то европейский правый сектор. Я не станут утверждать, что реакция всегда плоха, но она всегда слаба, потому что она не более чем реакция и в этом смысле по определению вторична и зависима.
А ведь в мире кризис глобального мироустройства. Экономическая модель, как минимум последних нескольких столетий зашла в тупик, система ценностей западного мира, которая есть плод эволюции этого мира, надстройка над этой экономической системой так же теряет всякую адекватность. И искать ответ в ее же прошлом нелепо.
На самом деле ответ можно искать только в левой, марксистской, коммунистической альтернативе, причем и для нас русский мир, который несомненно старше Советского Союза, дан нам, если не считать фантазий, именно в советском лице и в нем, пока мы живы, еще не превратился в фантазию. Только в рамках левой, коммунистической альтернативы могут быть найдены ответы на экономический и идейный тупик и соответственно только в ней мы можем найти содержание русского мира, который был нами провозглашён.
К сожалению, Российские элиты не могут с этим согласиться, ибо это означает окончательный подрыв их стремлений к легитимизации всего «честно нажитого» или, что, как правило, одно и то же, — «бесчестно наворованного».
Еще раз. Других альтернатив просто нет.
Националистический проект – это прошлое Европы. Примерно конца XIX – начала XX века.
Религиозный проект – так ведь всякие ИГИЛ куда ярче горят, предлагают куда более напряженное духовное переживание. Глубоко сомневаюсь, что Патриарх Кирилл сможет выдержать соревнование с пламенной верой всяких моджахедов. Причем еще более сомневаюсь, что в странах индустриальных религия сегодня может лечь в основу значимого проекта.
Так что только коммунистический, только проект, основанный на марксизме, имеет смысл и представим. Почему на марксизме? Потому что это единственное рациональное выражение левой идеи. Других нет.
Итак, напоследок закреплю материал:)
Что такое русский мир? Это просто провозглашение того, что русский мир, альтернативный западному миру как самостоятельный источник идеального — существует. Это провозглашение того, что западные ценности не являются общечеловеческими и к системе этих ценностей мы имеем бооольшие вопросы.
В некотором смысле это повторение формулы Ивана VI, которому предлагали корону от Императора Германского Фридриха III – естественно с переходом в латинство или унию: «А что ты нам говорил о королевстве, то мы божиею милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, а поставление имеем от бога, как наши прародители, так и мы. Молим бога, чтобы нам и детям нашим дал до века так быть, как мы теперь государи на своей земле, а поставления как прежде ни от кого не хотели, так и теперь не хотим». Только если в эпоху Ивана разговор шёл в понятиях династических, то сегодня мы прямо говорим о ценностях и сфере идеального как такового. Это тот самый разговор о первородстве, о котором мы забыли на более чем 20 лет.
Теперь, однако, стоит куда более непростой вопрос. Кто мы?
