Часто приходится слышать о некоем «левом либерализме», позволяющем убрать недостатки капитализма без совершения антисистемных действий. Давайте разберемся.
Вкратце, либерализм есть свобода — экономическая, политическая, культурная, юридическая — каждого отдельного члена общества. Тогда «левый либерализм», как я понимаю, это всё вышеперечисленное плюс высокие налоги на богатеев.
Равноправие в свободе — вот наша цель! Предположим, внезано Путину, Медведеву, а также Януковичу с Тимошенко пришла в голову блажь объявить наступление в стране «левого либерализма». Общество, состоящее из свободных индивидуумов: меня (рабочий-монтажник на зарплате в 17 тысяч) и Михаила Прохорова (двухметровая краса Куршавеля с миллиардным состоянием), обявляется отсюда равноправным.
Маленькое «но» — общество никогда не начинается с чистого листа. День сегодняшний на девять десятых состоит из дня вчерашнего. И тут возникает первый вопрос — если экономика нашего общества составляет 1 миллиард и 17 тысяч рублей, и распределена вышеописанным образом, то как будет выглядеть моя экономическая свобода? Повлиять на изменение status quo насильственными методами я не могу — отсюда моя политическая свобода сводится к «свободному» (пусть даже к свободному без кавычек) голосованию за или против Путина, Медведева и т.п. Что это голосование поменяет в моём и Прохорова положении? Разумеется, ничего. Культурная свобода? Я могу играть рок, а могу не играть — это опять же никак не повлияет на моё материальное положение. Юридическая свобода? О да, она у меня есть — свобода прозябать в нищете, не зная как прокормить сына на 17 тысяч, и эту свободу государство мне гарантирует. Равно так же как оно гарантирует превосходство Прохорова надо мной, а его потомков — над моими.
Отсюда вывод — при неравенстве стартовых условий, неизбежном в реальности, свободы либерализма оборачиваются фикцией. Я могу сложить о своей нищете блюз, я могу выйти на демонстрацию против своей нищеты, я могу отдать голос за Путина, чтобы тот победил мою нищету — но до тех пор пока все ресурсы экономики в руках Прохорова, все мои действия имеют абсолютно нулевой эффект. Что делать? И тут неумолимо встаёт мысль о «кровище», а точнее о силовом перераспределении имеющегося национального богатства…
Добавим в условие «левизну» либерализма. Прохоров будет вынужден накинуть мне от щедрот ещё 17 тысяч в виде налога. Теперь мне уже не надо бороться за выживание. Система заработала? Отнюдь. Свободный экономически индивидуум Прохоров завозит в наше общество таджика, делающего мою работу за 1700, увольняет меня, тем самым оставляя меня без работы, но на 17 тысячах. Дальше я сижу на этом пособии, превращаясь в люмпена, разучившегося работать, и не видящего перспектив в будущем. А Прохоров ищет возможности перестать неэффективно терять на кормлении быдла 17 тысяч. Ситуация сводится к современной обстановке в странах «большой восьмёрки» — когда снижение или отсутствие пособия выбрасывает на улицы толпы агрессивных дикарей.
Итак, «левый либерализм» есть лишь попытка удержать положение, которое не устраивает обе стороны конфликта. А так как стороны во мнениях противоположны, попытка будет сугубо временной.
Более того — даже полностью равноправные стартовые условия гарантируют скатывание ровно к описанной выше ситуации! Возьмём апофеоз равноправия — американский фронтир позапрошлого века или Сибирь столыпинского времени. Кто-то оказался «эффективнее» или по-честному эффективнее своих сотоварищей. И равновесие чисто экономически смещается. В итоге уже наши дети начнут в неравных стартовых условиях, и мы возвращаемся к тому, с чего начали… Это, кстати, не говоря о том, что индейцы или коренные сибирские народы этих самых «равноправных» условий в реальности не получили.
Итог — либерализм есть идейная опора неравноправного капитализма, и социализм на его основе не выстроить даже социалистическими «высокими налогами».
